Меня наняли на корабль для какой-то работы, только вот я не знал для какой именно. Я таскал ведра с водой, отмывал запекшуюся кровь с палубы, натягивал канаты, ни к чему, казалось, не привязанные, или скорее крепко привязанные к чему-то намного выше парусов. С носа, рей и крыши просторной каюты капитана я следил за морской гладью, но когда вдалеке, сверкая раскаленной обшивкой, в море с шипением и грохотом вонзился звездолет, я не доложил об этом никому.
И все это время мертвец за штурвалом не умолкал. Его голова безвольно болталась на сломанной шее, и рывки колеса, вызванные бьющимися о руль корабля волнами, бросали ее от одного плеча к другому, запрокидывали к небу и роняли обратно вниз. Но мертвец все говорил и говорил, и из нескольких слов, что мне удалось уловить, я предположил, что он читает лекции об этической теории и ее постулаты кажутся сомнительными даже ему самому. От его речей меня окутывал страх, и я старался держаться поближе к носу, но временами ветер отчетливо доносил его слова, и когда бы я ни отрывал взгляд от работы, вдруг понимал, что стою к корме куда ближе, чем казалось, иногда почти касаясь мертвого рулевого.
И вот, когда я пробыл на корабле столь долго, что чувствовал себя бесконечно уставшим и одиноким, дверь одной из кают распахнулась и из нее, ровно плывя в двух футах над качающейся палубой, показалась моя тетя. Ее юбка не свисала безучастно, как я привык, а билась на ветру подобно флагу, из-за чего казалось, что тетушку вот-вот унесет. Не знаю почему, но я ее предостерег:
— Не подходите к человеку у штурвала. Он опасен!
— Чепуха, — ответила она так непринужденно, словно мы встретились в коридоре у моей спальни. — Он уже слишком далек от того, чтобы причинять кому-то добро или зло, Номер Пять. Мой брат — вот кого следует бояться.
— Где он?
— Там, внизу, — сказала она и указала пальцем на палубу, как бы поясняя, что отец в трюме. — Он пытается выяснить, почему судно стоит на месте.
Я подбежал к краю палубы, выглянул за борт, но там была не вода, а ночное небо. Подо мной сияли звезды, бесчисленные звезды, разбросанные в бесконечном пространстве, и, взглянув на них, я понял, что корабль, как и сказала тетя, не только не двигался вперед, но даже не вращался, неподвижно качаясь на волнах. Я оглянулся, и тетя произнесла:
— Корабль не движется, потому что он закрепил его на месте до тех пор, пока не выяснит, почему корабль никуда не плывет.
И в тот момент я увидел, как скольжу вниз по веревке в место, которое, как я считал, было корабельным трюмом. Запахло животными. Я проснулся, хотя и не сразу это осознал.
