Ночью, почти сразу после того, как я вернулся в постель после нескольких часов у отца (а если точнее — был приведен, потому как сам я еле волочил ноги), погода переменилась. Затаенный выдох поздней весны, а может раннего лета, незаметно проник сквозь закрытые ставни, и огонь в нашем маленьком камине вмиг погас от стыда. Отцовский лакей открыл для меня окно, и по комнате разнесся нежнейший аромат, шепчущий о таянии последних снегов под сенью самых дремучих и темных вечнозеленых лесов у северного подножия гор. С Федрией мы условились встретиться в десять часов утра, и перед тем, как отправиться в отцовскую библиотеку, я оставил на столике у кровати записку с просьбой разбудить меня на час раньше. Той ночью я спал, вдыхая ароматы весны и грезя о том, как мы с Федрией сбежим от ее тети и уединимся на низкой траве пустынной лужайки, среди голубых и желтых цветов.
Когда я проснулся, был уже час пополудни, а за окном по листьям деревьев тихо барабанил дождь. Мистер Миллион, читавший что-то в дальнем углу комнаты, сказал, что дождь начался еще около шести утра и поэтому он не стал меня будить. Как всегда после долгих ночных визитов в библиотеку, голова моя раскалывалась, и я принял один из серых, пахнущих анисом порошков, которые отец прописал мне для облегчения боли.
— У тебя нездоровый вид, — озабоченно произнес мистер Миллион.
— А я ведь так надеялся прогуляться в парк, — простонал я.
— Понимаю.
Он покатился ко мне через комнату, и я вспомнил, как доктор Марш назвал его «несвязанным» симулятором. Впервые с тех пор, как в малолетнем возрасте удовлетворился значением символов на его корпусе, я наклонился (что прошло отнюдь не бесследно для моей головы) и снова взглянул на почти стершуюся от времени гравировку. На ней содержалось лишь название земной кибернетической компании, а под ним по-французски, как я всегда считал, его имя: М · Миллион — «Месье» или «Мистер» Миллион. И внезапно, словно огретый обухом, я вспомнил: ведь точка в алгебре используется в качестве знака умножения! Мистер Миллион заметил, как изменилось выражение моего лица, и пояснил:
— Ядро памяти емкостью в тысячу миллионов слов — «billion» по-английски, или «milliard» по-французски, а «М», разумеется, означает римскую цифру «тысяча». Мне казалось, ты давно об этом догадался.
— Значит, вы несвязанный симулятор. А бывают и связанные? И кого же вы симулируете? Отца?
— Нет, — лицо на экране, которое я привык считать лицом мистера Миллиона, отрицательно покачнулось. — Можешь называть меня, то есть симулируемую мной личность, своим прадедушкой. Он — то есть я — мертв. Для того чтобы создать модель личности, необходимо последовательно, слой за слоем, отсканировать клетки головного мозга пучком ускоренных частиц, чтобы затем воссоздать на компьютере нейронную сеть или, другими словами, «образ ядра». Для человека эта процедура смертельна.
