Я рассказал ему о мистере Миллионе, а когда закончил, он сказал:
— Похоже, у вас есть несвязанный симулятор Десять-Девять. Это довольно интересно. Их выпустили всего несколько.
— Симулятор Десять-Девять?
— Миллиард, десять в девятой степени. Известно, что в человеческом мозге несколько миллиардов синапсов, но как выяснилось, их деятельность вполне можно симулировать с помощью компьютерной техники...
Казалось, не прошло и минуты с тех пор, как Нерисса оставила нас одних, и вот она уже снова здесь. Она сделала реверанс и сказала доктору Маршу:
— Мадам готова вас принять.
— Сейчас? — буркнул я.
— Да, — бесхитростно ответила Нерисса. — Мадам сказала, что прямо сейчас.
— Я сам проведу. А ты пока присмотри за входом.
Я повел доктора Марша по темным коридорам, выбрав самый длинный путь, и, пока мы шли мимо облупленных зеркал и покосившихся ореховых столиков, все время старался еще немного расспросить его о Земле, но он отвечал односложно, похоже, сосредоточившись на вопросах, которые готовился задать тете.
Я постучал в тетину дверь. Она открыла сама; подол ее черной юбки безжизненно свисал над нехоженым ковром, но вряд ли доктор Марш обратил на это внимание.
— Мадам, я искренне прошу простить меня за беспокойство, но ваш племянник сказал, что возможно вы сможете помочь мне в поисках автора гипотезы Вейла.
— Доктор Вейл — это я. Прошу, входите, — пригласила тетя и захлопнула за ним дверь, оставив меня стоять в коридоре с разинутым ртом.
***
Я хотел поделиться этим случаем с Федрией>{10} во время нашей следующей встречи, но в тот день ее больше интересовал дом моего отца. Федрия, если я еще не называл ее по имени, это та самая девочка, что сидела на соседней скамейке, когда я наблюдал за игрой Дэвида в сквош. Мы снова встретились в парке, и представил ее не кто иной, как та самая ужасная гувернантка. Она помогла Федрии умоститься рядом со мной и — о чудо из чудес! — удалилась (хоть и не с глаз долой, но на расстояние за пределы слышимости). Федрия вытянула загипсованную ногу, опустив сломанную лодыжку на середину гравийной дорожки, и улыбнулась самой очаровательной улыбкой, какую только можно вообразить.
— Не возражаешь, если я посижу здесь? — спросила она. У нее были восхитительные белые зубы.
— Буду только рад!
— И удивлен, в придачу. Ты знал, что твои зрачки при этом становятся больше?
— Ты права, я удивлен, — согласился я. — Я несколько раз возвращался сюда в надежде встретить тебя, но тебя никогда не было.
