— Я говорю об искусственном партеногенезе, при котором новые индивиды — или индивидуумы, коих при желании можно производить хоть тысячами — будут иметь генетическую структуру, идентичную родительской. Это антиэволюционная практика, и поэтому она незаконна на Земле, но не думаю, что здесь, на вашей планете, за такими вещами следят столь же пристально.
— Вы говорите о ее применении в отношении людей?
Он кивнул.
— Никогда о таком не слышал. Сомневаюсь, что у нас здесь есть необходимые технологии. В этом плане мы сильно отстали от Земли, но, полагаю, мой отец мог бы вам помочь.
— Мне это не нужно.
В комнату вошла Нерисса с подносом кофе и тем самым пресекла все, что мог еще рассказать доктор Марш. Честно говоря, отца я упомянул скорее по привычке и хоть и сомневался, что он способен на подобный биохимический tour de force[17], но полностью отметать такую возможность не стал, особенно если в деле замешана крупная сумма денег. Мы молча сидели, пока Нерисса расставляла чашки и разливала кофе.
— Какая необычная девушка, — улыбнулся Марш, когда она вышла, и я заметил, какие необычные у него глаза: ярко-зеленые, без единого вкрапления коричневого оттенка, присущего большинству зеленых глаз.
Мне очень хотелось расспросить его о Земле, о новых открытиях, и я даже подумал, что девушки — отличный способ задержать его или, в крайнем случае, заставить вернуться.
— Вы непременно должны увидеть остальных. У моего отца великолепный вкус.
— Я бы предпочел встретиться с доктором Вейлом. Или он и есть твой отец?
— Сожалею, но нет.
— Но он ведь живет здесь? По крайней мере, мне дали именно этот адрес: Сент-Круа[18], округ Де ла Мэн, Порт-Мимизон, улица Сальтамбонк, дом 666.
Выглядел он крайне озабоченно, и мне показалось, достаточно лишь сказать, что он просто ошибся, как он тут же уйдет.
— О гипотезе Вейла я узнал от своей тети. Полагаю, она знает об этом куда больше меня. Может быть, немного позже, вечером, вы захотите с ней поговорить?
— А не могу ли я встретиться с ней прямо сейчас?
— Тетушка мало кого принимает. Если честно, мне рассказывали, что еще до моего рождения она рассорилась с моим отцом и теперь редко покидает свою комнату. Домработницы ходят к ней с отчетами, она ведет все домашнее хозяйство, но, боюсь, редко можно увидеть Мадам за пределами ее жилища, или чтобы в него впускали незнакомцев.
— И зачем ты мне все это рассказываешь?
— Затем, чтобы вы понимали, что может случиться и так, что, даже приложив все усилия, я не смогу договориться о вашей встрече. По крайней мере, этим вечером.
