— Единственное, что в городе ее не продашь — там своей рыбы в достатке.
— Эта рыба не для продажи, эта рыба для еды, — сказал мальчик.
Аннезийский храм (или обсерватория) был разрушен первопоселенцами, нуждающимися в древесине — они вырубили здесь все деревья, за исключением нескольких полусгнивших стволов. Однако по пням можно было легко представить, как тут все выглядело в доконтактные времена. Четыреста два дерева (ровно столько, сколько дней в году Сент-Анн) росли на расстоянии ста десяти футов друг от друга и образовывали круг около трех миль в диаметре. По пням я заключил, что большинство стволов были больше двенадцати футов толщиной, а, следовательно, к моменту уничтожения, листва каждого дерева могла соприкасаться с листвой соседних. Уверен, с расстояния они казались сплошной стеной, кроме области непосредственно перед наблюдателем. Внутренняя часть кольца, похоже, была полностью очищена от насаждений и прочих объектов. Смею предположить, что с помощью этих деревьев аннезийцы вели счет дням, возможно, перенося от дерева к дереву какой-то предмет и вешая его на ветки. Однако не думаю, что здесь имела место быть какая-то сложная астрономия. (Впрочем, предполагать, как это делают некоторые ученые Земли, что аннезийский «храм» имеет естественное происхождение, тоже абсурдно. Совершенно очевидно, что он создан искусственно и был посажен за сотню, а то и больше лет до прибытия первого французского корабля. Я сосчитал кольца на четырех пнях и узнал, что средний возраст дерева составлял сто двадцать семь аннезийских лет.)
Я нарисовал грубую карту, пометил на ней местоположение пней и приблизительный размер каждого. Они быстро разлагаются, и лет через десять их уже вряд ли можно будет обнаружить.
Несмотря на то, что к моменту, когда я закончил карту, уже начался отлив, нам удалось продвинуться вверх по реке еще на несколько миль, где мы остановились посмотреть на обнаженную каменную глыбу — редкое для этих мест явление, — имевшую когда-то, по словам попрошайки, форму сидящего человека. Он сказал, что среди жителей Французского Причала и La Fange ходит поверье, согласно которому любой неприличный и аморальный поступок, совершенный сидя или лежа на этой нерукотворной статуе, сокрыт от глаз Господа. У поверья этого, судя по всему, были аннезийские корни, хотя мальчик это полностью отрицал. За многие годы каменная статуя почти полностью стерлась.
По возвращении в город я задумался о слухах, ходивших о священной пещере, расположенной где-то в сотне миль вверх по реке. Вопреки тому, что коренная аннезийская раса несомненно существовала, а возможно, существует и до сих пор, еще не найдено ни черепов, ни опознанных костных останков, и в этом, на мой взгляд, кроется одно из непростительных поражений науки. Для людей вроде меня, выросших на знаниях о пещере Виндмилл-Хилла
