Я: Часто их замечают?
Д-р Х.: Нет, встретить их удается крайне редко. Как правило, стоит кому-нибудь на них взглянуть, и они тут же принимают форму какого-нибудь предмета домашнего хозяйства — стога сена или чего-то в таком роде.
Я: Люди и правда верят, что они на такое способны?
Д-р Х.: А вы разве нет? И если не способны, то куда же они все подевались? (Смеется.)
Я: Вы сказали, что многие из них живут в глуши?
Д-р Х.: В дебрях, в пустошах. Так мы их называем.
Я: А как они выглядят?
Д-р Х.: Как люди. Их кожа цвета камня, а на голове копна нечесаных волос, разве что кроме тех, у кого волос вообще нет. Некоторые повыше вас и меня, и очень сильные, другие маленькие, даже меньше детей. Только не спрашивайте, каких детей, я не знаю.
Я: Предположим на минутку, что аннезийцы на самом деле существуют, и я решил отправиться на их поиски. Где вы посоветуете искать?
Д-р Х.: Поищите у пристаней. (Смеется.) Или у священных мест. Ох, ну вы и даете! Вы не знали, что у них были священные места, доктор? Так вот, были, сэр, и не одно, а еще и хорошо организованная и очень запутанная религия. Когда я только прибыл сюда, до меня часто доходили слухи о великом жреце — или великом вожде, называйте, как хотите. В любом случае он был больше, чем простым сказочным аборигеном. Железную дорогу тогда только-только построили, дикие звери еще не успели к ней привыкнуть, и довольно многие из них гибли под колесами поездов. Люди то и дело замечали, как этот товарищ бродит среди ночи по путям и воскрешает их, за что его называли Золоходом и другими прозвищами в том же духе. Нет, не Золушкой, я знаю, о чем вы подумали — Золоходом. Однажды жене погонщика скота поездом отрезало руку — подозреваю, что она напилась и вырубилась прямо на рельсах, — и погонщик привез ее сюда, в больницу. В общем, как обычно, достали из банка органов замороженную руку и пришили ей на место старой. Но Золоход нашел отрезанную руку, вырастил из нее новую женщину, и получилось, что у погонщика стало две жены. Естественно, новая жена, выращенная Золоходом, была настоящей аборигенкой за исключением одной руки. И вот, аборигенная часть женщины повадилась воровать, а человеческая возвращала украденное хозяевам. Кончилось тем, что доминиканцы ополчились на бедного погонщика за то, что у него слишком много жен, и он решил избавиться от той, которую сотворил Золоход, под предлогом того, что с одной человеческой рукой она плохо рубила дрова...
