до последних лет восемнадцатого столетия), не были столь очевидны.
В таком случае, как долго продержались аннезийцы? Я расспрашивал всех и каждого, внимательно выслушивал истории даже из третьих, пятых, десятых рук — ни к чему пренебрегать подобными источниками, ведь неизвестно на какую важную информацию они могут натолкнуть впоследствии. Но особенное внимание я уделял непосредственным очевидцам, способным назвать мне конкретные даты. Все показания я записал на пленку, но решил, что не будет лишним переписать сюда самые расхожие и самые интересные из них. В конце концов, пленки могут потеряться или испортиться. Во избежание путаницы все даты я привожу по местному календарю.
13 марта. Переговорив с мистером Джадсоном, хозяином гостиницы, мне удалось отыскать госпожу Мари Блант, женщину восьмидесяти лет, живущую вместе с внучкой и ее мужем на ферме, примерно в двадцати милях от Французского Причала. Прежде чем допустить меня к Мари, муж внучки предупредил, что старушка временами бредит, и в качестве примера рассказал, как она то и дело заявляет, что родилась на Земле, а иногда твердит, что это произошло на борту одного из кораблей колонизаторов. Свое интервью я начал именно с этого вопроса, и по ее ответу понял, как на самом деле мало времени в нашей культуре уделяется старшему поколению.
Госпожа Блант: Где я родилась?.. На корабле. Да. Я была первой, кто родился на корабле, и последней рожденной на нашей старой планете. Как вам такой ответ, юноша? Беременных на борт не допускали, но как выяснилось впоследствии, многим из них все же удалось пробраться на корабль. Моей матери очень хотелось улететь, и она умолчала о своем положении. Она была тучной женщиной, а я, наверное, совсем крохотной малышкой. Разумеется, все, кто собирался лететь, должны были пройти медицинское обследование, как же без этого, но, видите ли, отлет отложили, а все осмотры закончились за многие месяцы до ее беременности. На время полета всем женщинам, как и мужчинам, надлежало переодеться в комбинезоны, так называемую космическую форму, и, почувствовав, что роды уже не за горами, мама попросила сделать ее комбинезон посвободней. Сказала, мол, к черту моду. Никто и не догадался. Когда мама оказалась на борту, у нее начались схватки, но корабельный врач тоже была в положении и никому ничего не сказала. Я родилась, и нас, как и положено, уложили спать, а когда мы проснулись, минул уже двадцать один год. Номер нашего корабля был девять-восемь-шесть
