– Но…
– Молчать! Не перебивай меня, если тебе дорог твой язык! – прошипел я ему в лицо, вложив в сказанные слова всю свою злость.
Очень уж мне не хотелось и дальше, за здорово живёшь, продолжать финансировать церковь, отдавая им десятую часть доходов со своих земель. Тем паче, я был намерен их в самое ближайшее время существенно расширить, за счёт своих буйных родственничков. А во – вторых, эта пиар – акция, сразу прибавит мне популярности у простых горожан, нещадно обираемых церковью.
Судя по невербальному ряду, Алексия хорошо пронимало. Он был полностью обескуражен и, похоже, всерьёз воспринимал мои угрозы.
– Если хочешь жить, то впредь ты будешь мне послушен, как пёс цепной! И чтобы я никогда более не слышал от смоленской епископии никаких возражений или, не дай – то Бог, каких – то противодействий на проводимую мной внутреннюю и внешнюю политику.
Я вкладывал в произносимую речь всю свою силу, давил, стараясь, чтобы мой голос звучал зловеще и убедительно. Судя по реакции епископа это у меня хорошо получалось. Хотя, я мог бы особо сильно и не стараться. Пятнадцатилетний подросток, многократно учёней любого учёного, обладающий невероятной харизмой и убойными ораторскими способностями и так, сам по себе, у всех, кто с ним контачил, оставлял неизгладимое, ошеломляющее впечатление. Ну, на том и стоим! Потихоньку я стал раскрываться, сбрасывая личину умного, но всё же ещё отрока, сразу после отъезда на киевщину Изяслава Мстиславича. А теперь, после известия о его смерти я и вовсе перестал себя одёргивать, больше не стараясь соответствовать образу средневекового подростка из благородной княжеской семьи. Уверенность в собственных силах и чувство собственного интеллектуального превосходства так и сквозили от каждого моего слова и телодвижения. Окружающими, в массе своей, моя сверхъестественная учёность, исходящая от меня необычная энергетика, иногда странные слова и выражения, вводящие в лексический оборот новые понятия и словообразования и, наконец, просто выбивающееся из нормы экстравагантное поведение, воспринимались как некая отметка свыше, даруемая лишь по – настоящему богоизбранному правителю.
Серьёзно, таковы здесь были местные реалии и представления людей. Дар в чём – либо, власть над кем – либо, счастье и горе, богатство и нищета – всё это, по понятиям подавляющего большинства населения, ниспослано нам свыше. И это они понимают буквально, с абстрактным, образным мышлением в эти времена дела обстоят совсем плохо. А что такое наследственность и с чем её едят – им и вовсе невдомёк. Идея о том, что кроме физического фенотипа можно ещё унаследовать и какие – то умственные способности и предрасположенности, не от высших сил, а напрямую от родителей, как и любая другая абстрактная идея, населением практически не воспринимается. У людей из – за дефицита образования и знаний (даже местные учёные будут выглядеть в глазах выходцев из XXI века наивными детьми) словно пелена в мозгах, многое осознаётся на инстинктах и на интуитивном уровне. Недостаток элементарных знаний как раз и порождает всю эту мистику и мракобесие.
