– Рано! Только «чёрный люд» взбаламутим! Завтра будем собирать городское ополчение, двинем в Гнёздово, за сбежавшем блядским племянничком, гори он в аду!
В разговор вновь вступил вяземский князь:
– Не думаю, что многие горожане согласятся исполчаться и идти на Гнёздово, где их княж – торгаш со своими смердами засел. А Заднепровский конец вообще своим князем избрал твоего племянника, и оттуда они могут по нам в любой момент в тыл ударить. Смоленский епископ, опять же, отмалчивается, не хочет благословления на твоё княжение давать …
– Так, что ты предлагаешь? Сидеть, сложа руки!? – Ростислав Мстиславич отчётливо заскрежетал зубами.
– Просто, брате, говорю, что если мы верные тебе войска двинем на княжа, то горожане как пить дать, оставшихся в Смоленске воев перебьют, а после закроются в городе. А могут вообще, объединившись с Ильинским концом и в спину нам ударить!
– И что же ты, Владимир Андреич предлагаешь? Подождать, покуда княж разберётся в делах, малость повзрослеет соберёт воедино дружину своего отца, подучит ополченцев и со всей этой силой навалиться на нас. Так!?
– Дружину, допустим, можно и перекупить …
– Всех всё равно не купишь, – влез в разговор Ян Васильевич, один из главных организаторов переворота в Смоленске. – Даже если не брать в расчёт личную верность погибшему Изяславу Мстиславичу, то остаётся ещё не меньше двух доводов в пользу княжа. Во – первых, денег у этого княжа – купца куры не клюют, его казна не тронутая вся в Ильинском конце осталась. Во – вторых … – начал было боярин и глянув на князя, осёкся.
– Говори! – потребовал князь.
Боярин нехотя продолжил, старательно пряча от своего князя глаза:
– Худой славы, что уже о нас пошла, на себя не многим примерить захочется …
– Когда мы это всё задумывали, ты худой славы не боялся, боярин, – окончательно взбесился князь. – А раньше об чём думал? – продолжал разоряться князь, найдя, наконец, крайнего, и ещё несколько минут срывал на боярина всю скопившуюся за последнее время злость.
– Ладно, буде, Ростислав Мстиславич, разорятся, – успокаивал родственника вяземский князь. – Какие у княжа силы, известно?
Ответил воевода дорогобужской дружины:
– Три тысячи пеших воев, ещё ополченцев в Гнёздове при желании можно столько же набрать, работных мужиков там обитает дай Боже. Да в Ильинском конце противу нас три сотни воев, а ополчения ещё более гнёздовского могут выставить.
– Ну, тогда тут и думать нече! – решительно заявил Владимир Андреич. – Завтра с утра сберём смоленский ополченцев, и переправимся на правый берег. В окольном граде оставим полсотни верных нам дружинников.
