Мыслительный процесс не мешал мне созерцать открывающиеся из возка зимние виды приближающегося Гнёздова. Перед глазами медленно проплывали занесённые снегом дома сильно разросшегося посада. И даже зимой здесь, для всех тружеников, всегда находилась работа – рабочие кирпичных заводов переквалифицировались в лесорубов и сейчас валили лес в дальних окрестностях города.
Встречали меня как обычно – местные бояре вперемешку с главами предприятий и полковниками. Но я приехал не один, а привёз с собой из Смоленска своих главных «инженеров».
Когда все разместились за совещательным столом, то для всех вызванных на эту планёрку мастеров была доведена цель сегодняшнего собрания – создание опытово – производственной ткацко – прядильной фабрики в Гнёздове.
– Первым делом, как только выстроим заводские корпуса, начнём производство на этой фабрике ножных прялок. В них нет ничего сложного. По мере изготовления, эти прялки мы будем раздавать жёнам наших рабочих. Соберём их всех в отдельный барак, и пускай там прядут. Знакомые с прядильным делом бабы, работая с неумёхами под одной крышей, заодно научат всех этому ремеслу. Поставим этот барак рядом с «портным», где обмундирование кроют и шьют.
Примитивная «ножная самопрялка» здесь и сейчас представляла из себя самый настоящий средневековый «хай-тек». К прялочному аппарату планировалось присоединить педальный механизм, позволяющей освободить правую руку прядильщика от функции вращения рукояти колеса, что даёт возможность правой руке принимать непосредственное участие в операциях крутки и намотки. Эти усовершенствования в конечном итоге должны будут всерьёз повысить скорость и эффективность работы.
Но ножная самопрялка это был только первый шаг, так сказать, для затравки. На ныне достигнутом техническом уровне её массовое производство не представляло для нас никакой сложности. А вот далее я принялся излагать всё, что помнил о механическом (самолётном) челноке, существенно ускорявшим очень трудоемкую операцию при ткачестве – ручную прокидку челнока. В ещё более сложном ткацком оборудовании я ни грамма не разбирался и ничего о нём не помнил. Поэтому в конструировании более производительных станков нам могла помочь только логика и здравый смысл, более рассчитывать было не на что.
Назначив ответственных мастеров за развитие этого направления, создав из них нечто вроде КБ – конструкторского бюро, я с чувством выполненного долга завершил это производственное собрание.
