Одним из первых народов, оценивших торговую привлекательность этого региона, стали булгары – тюркский народ, создавший здесь поселение в VII в. и основавший город Болгар. Подобно восточным славянам, поселившимся западнее и процветавшим благодаря речной торговле на пути «из варяг в греки», булгары извлекали выгоды из продажи мехов и другого ценного сырья княжествам Киевской Руси и великим государствам, расположенным на юге, – Византийской империи и Багдадскому халифату. Но если Киевская Русь приняла веру и культуру христианской Византии, то булгары в X в. обратились в ислам. С этого момента судьба большинства жителей Средней Волги стала тесно связана с мусульманским миром.
В 1236 г. хан Батый отправил Булгарское ханство на свалку истории. Столица пала под натиском монголов, а немногие выжившие мигрировали на север, где основали город на выступе над Волгой и ее притоком. Легенда гласит, что на этом месте готовили пищу спасавшиеся от погони хана Батыя люди, и большой котел с пищей случайно упал в мелкую речку. После этого речка и поселение на ней получили название Казанка и Казань соответственно от тюркского слова, означающего «котел». Город процветал, и после распада Золотой Орды в середине XV в. стал столицей одного из ее наследников – Татарского ханства. По мере того как европейское стрелковое оружие становилось эффективнее лука и стрел кочевых народов, баланс сил стал смещаться от исламского мира к христианскому, и Казань стала ощущать все возрастающее давление со стороны расширяющегося Московского княжества. В 1552 г. Иван Грозный насильственно присоединил ханство к своим владениям. В результате нескольких волн религиозного обращения, изгнаний и миграций городское население стало по преимуществу русским. К началу 1800-х гг., по некоторым данным, из 25 тыс. жителей Казани только 20 % являлись татарами405.
За несколько столетий, прошедших после завоевания Иваном Грозным, деревянный город периодически опустошали пожары, и исламские элементы застройки практически исчезли, а Казань приобрела преимущественно русскую атмосферу, заданную мощным каменным кремлем, церквями с луковичными куполами и благородными неоклассическими особняками. Сохранившаяся татарская община поддерживала свою национальную идентичность в «нижнем городе». Получая немалый доход от посредничества в торговле между Россией и Востоком, татары строили новые мечети, минареты которых украсили казанское небо. Многие путешественники XIX в. поражались резким контрастом между элементами провинциальной России и исламского Востока, их мирным существованием в крупной губернской столице. Один из гостей, остановившийся в Казани на пути в Пекин, вспоминал: «Эта странная смесь европейского образования с азиатской простотою, исламизма с христианством, русских с татарами, вид христианских церквей с многочисленными глазами и мусульманских мечетей с остроконечными минаретами, звук колоколов и дикое, пронзительное завывание муэдзинов… Одним словом, вся эта картина… в общей панораме поразительная»
