как
га, а
кяф как
каф{98}. При нашем появлении все они насупились и нахмурились, словно увидев что-то неприятное. Один из тех, кто возле женщины стоял, к двери подбежал и с французским акцентом, по-парижски картавя, залопотал:
Молодой человек: Почему вы входите, не спросив разрешения?
Иса ибн Хишам: Причина та, что предок хочет видеть своих потомков.
Молодой человек: Я не понял, о чем ты говоришь, разъясни.
Иса ибн Хишам: Такой-то разыскивает такого-то.
Молодой человек: Такой-то это я, а кто такой-то, который разыскивает меня?
Иса ибн Хишам: Он твой дед, которого Аллах после смерти воскресил. А я как раз в тот день кладбище посетил…
Молодой человек (прерывает насмешливо): Иди вон. Я не желаю выслушивать подобные небылицы и измышления. У меня нет сегодня ни деда, ни отца, и я не верю в сказки о воскресении. Как это покойник может вернуться к жизни?! Идите сюда, друзья, полюбуйтесь на этого человека, послушайте, что он городит. И взгляните на этого толстого «башибузука»{99}, стоящего с ним рядом, он утверждает, что он мой предок. Аллах воскресил его, как я догадываюсь, чтобы он стребовал с меня унаследованные от него капиталы и оспорил бы мои права на вакф. Слышали ли вы когда-нибудь историю смешнее этой? Мало нам кредиторов, нашу жизнь отравляющих и наше существование омрачающих, так теперь и мертвые восстают из могил, чтобы отобрать у нас ими же завещанное. Не кажется ли вам, друзья, что это лучший из анекдотов конца века?
Говорил Иса ибн Хишам: При этих словах все расхохотались и от хохота за животы хватались. Паша стал расспрашивать меня, кто такой его внук и о чем он говорит. Я попросил его обождать пока разговор не завершится, чтобы он обидных слов не понял и о насмешках не догадался. Отсмеявшись, молодые люди позвали служителя, чтобы ему приказать нас из комнаты выставить и прогнать. Но в этот момент внук обернулся к друзьям и увидел, что один из них уединился с женщиной, которая в этой компании считалась женой внука, любезничает с ней и заигрывает, а она благосклонно эти заигрывания принимает. Тут он накинулся на них гордым соколом, начал их ругать и упрекать, разгорелся спор, и все сгрудились вокруг них. Внук обвинял, приятель оправдывался, а женщина плакала и упрекала любовника, говоря: «У тебя нет права порицать меня, ревновать и гневаться может лишь тот, кто исполняет мои желания. Вчера я просила тебя купить мне ожерелье, полученное ювелиром из Европы с последней почтой, ты пообещал, но время тянул, прибеднялся и юлил. А сегодня до меня дошло, что ты за бешеные деньги скакуна породистого купил. А на меня у тебя денег не хватает! И при этом ты хочешь, чтобы я довольствовалась тобой и не зналась с твоими друзьями и приятелями, которые готовы ради меня на любые траты?»
