Иса ибн Хишам: Не удивляйся тому, что молодые получили доступ к государственным должностям. Этого требует новый порядок. Молодые утверждают, что старикам и людям в возрасте не под силу нести такое бремя по причине незнания ими новых наук и современных профессий.
Паша: Как можно утверждать, что молодые владеют наукой? По нашему разумению, знанием обладает тот, спину которого согнули годы, а виски выбелил опыт, кто научился судить здраво и по совести.
Иса ибн Хишам: Они говорят, что ученость и знания не зависят от возраста, от прожитых лет. Молодой человек, который усердно учился и приобрел знания в науках, если он к тому же отличается остротой ума и проницательностью, достойней человека в летах и не нуждается в долгом опыте, посредством которого приобрели свои знания старики.
Молодость не помеха знанию,
им могут обладать и юноши и те, кто сед.
Паша: Вернемся к нашему делу. Я послушался тебя и последовал твоим советам, мы обратились в ревизионный комитет и потерпели, как видишь, неудачу. В нашем нынешнем положении нам не на что надеяться. Не осталось никого, к кому можно было бы обратиться с протестом. Так веди меня к властям, которым я мог бы пожаловаться.
Иса ибн Хишам: Не отчаивайся и не теряй надежды. У нас есть еще апелляционный суд. Я уверен, что он примет справедливое решение. А если надежда на его справедливость не оправдается, то остается еще возможность помилования, которого мы добьемся через инспектора управления юстиции.
Паша: Не говори мне больше про судей и инспекторов, я уже навидался этих юнцов и настоялся перед ними. Не расписывай мне их достоинства и не восхваляй их.
Иса ибн Хишам: Инспектор управления юстиции, которого я упомянул, не из юнцов, это человек в возрасте, истинно верующий, усердный в молитвах, ночи проводящий в зикре{80}, а дни — в посте. Он не выпускает из рук четок, и лоб его исправно касается молитвенного коврика. Одним словом, в наш новый век он заставляет нас вспомнить ваше старое время. А отец его из ваших знатных людей, его имя Хасан-паша ал-Мунастирли.
Паша: Хасан ал-Мунастирли! Мой друг и товарищ. Мы вместе служили, и он мне как брат. Что же ты сразу не сказал мне о его сыне, не обрадовал меня и не избавил ото всех этих унижений и оскорблений?
Иса ибн Хишам: Я не упомянул его потому, что он бы ничем не смог нам помочь и уберечь от пережитых неприятностей. Его помощью мы воспользуемся в самую последнюю очередь, я обращусь к нему только после того, как вынесет свое решение апелляционный суд, и если потребуется ходатайствовать о помиловании перед правителем.
