Понимая, что допустил непоправимую ошибку, Аркадий Федорович испуганно хлопает глазами. Не заостряя внимания на его оплошности, спрашиваю:
— Сколько ключей вы получили от нашего следователя?
— Кажется, три… Но точно не знаю. Надо спросить у техника, Конкордии Петровны…
— Хорошо, спрошу.
Конкордия Петровна вышагивает по просторной комнате и, возмущенно потрясая «химкой», громко бурчит:
— Какой нахал, какой нахал!
Увидев меня, кидается навстречу:
— Когда вы его арестуете?!
— Кого?
— Как кого?! Малецкого! Представляете, приходит и требует заменить унитаз, дескать, трещина появилась! Я вчера своими глазами смотрела, им еще сто лет пользоваться можно за милую душу!
— За унитаз арестовать? — с наивной улыбкой спрашиваю я. Конкордия обиженно поджимает губы.
— При чем здесь унитаз?! Он же старуху убил!
Вздыхаю. Мне бы ее убежденность. Малецкий и мне не очень импонирует, но… Сухо обрываю разбушевавшуюся женщину:
— Не надо распространять слухи. Лучше дайте мне ключи от квартиры Стуковой.
Конкордия сердито громыхает ящиками стола. Находит три небольших ключика, связанные коричневым шнурком. Со стуком выкладывает передо мной:
— Пожалуйста.
— Спасибо. Они у вас все время так хранились?
— Сейфов не имеем.
— Дверь здесь закрывается, или сюда можно попасть свободно?
— Закрывается. Ключ в приемной хранится, на доске.
— Понятно, — констатирую я.
Выхожу на улицу. Малецкий уже немного отошел после сражения с Конкордией Петровной, но не до конца. Об этом свидетельствуют красные пятна на щеках и взъерошенные волосы. Он кругами ходит вокруг «Нивы».
— Роман Григорьевич, покойная Стукова никакой доверенности вам не давала? — подойдя к нему, спрашиваю я.
— Что?!. Это вы к чему?
Развожу руками:
— К тому, что никак не могу понять, зачем вам понадобился перевод на ее имя?
Малецкий сокрушается очень натурально:
— Дети же засунули!
— Стоит ли наговаривать на детей?..
Он запускает указательный палец за воротник рубашки, резким движением ослабляет галстук.
— Роман Григорьевич, вы все время не договариваете…
Плечо Малецкого дергается. Он продолжает молчать.
— Карпов бывал в гостях у Стуковой? — ровным голосом интересуюсь я и пристально слежу за реакцией, пытаясь определить, знаком ли Малецкий с речником, сдавшим в скупку гранатовый браслет.
— К-какой Карпов? — переспрашивает он таким тоном, что я понимаю — ему прекрасно известно, о ком идет речь.
Выдерживаю многозначительную паузу. Не отдавая себе отчета, Малецкий снова переспрашивает:
