— Да. Трудное у вас было детство! — сочувствую я.
Архипов бросает хмурый взгляд исподлобья. Не реагируя, возвращаюсь к занимающей меня теме:
— Что же все-таки не поделили с племянницами, Георгий Глебович?.. Надеюсь, они вам уши в детстве не крутили?
— Нечего мне с ними делить, — отрезает Архипов. — Слишком они похожи на свою тетку.
— Чем?
Киоскер брезгливо морщится:
— От всех, кто общался с Анной Иосифовной, пахнет нафталином, отсыревшими керенками и испариной, появляющейся при виде золота и камешков.
— От вас тоже?
Он задумчиво потирает тяжелый подбородок, потом самокритично признается:
— Попахивает…
Признание звучит неожиданно. Уже мягче спрашиваю:
— Кто, кроме племянниц, бывал у Стуковой?
— Убийцу ищете? — иронически улыбается Архипов.
— Именно в этом и заключается моя работа, — говорю ровным голосом и жду ответа на вопрос.
— Гостей она не любила, — произносит Георгий. — Кое-кто захаживал… Родитель мой навещал. Сосед какой-то рыжий. Гутя все время терлась, приживалка ее. Бог знает, с каких времен при Стуковой. То тут приберет, то там постирает… Пожалуй, больше никто и не ходил.
Записываю показания Архипова. Задаю последний вопрос:
— Вы не знаете, почему ваш отец отправил Стуковой перевод на одну тысячу двести рублей?
Лицо Архипова вытягивается:
— На сколько?!
Повторяю цифру.
— Ну, папа! — с досадой вздыхает Георгий и ядовито улыбается: — Понятия не имею!
— Ну что ж, тогда до встречи… Кстати, Георгий Глебович, не забудьте выставить в открытую продажу дефицитные журналы.
Уже из машины бросаю прощальный взгляд на киоск.
Архипов с кислым лицом пристраивает «Уральский следопыт», «Искатель» и «Уроду» к стеклу, в котором отражаются проносящиеся мимо автомобили и кусочек голубого неба.
21.
Останавливаюсь перед светофором и понимаю, что еду к дому, где жила Анна Иосифовна Стукова, хотя собиралась навестить Архипова-старшего.
Пробую разобраться, почему так получилось, восстанавливаю ход своих рассуждений, честно говоря, довольно сумбурных, поскольку, как это ни прискорбно, у меня до сих пор нет ни одной порядочной версии о том, кто из общавшихся с дочерью известного томского ювелира убил ее.
В том, что убийца хорошо знал Стукову и был вхож в дом, у меня сомнений нет. Об этом говорит обстановка на месте происшествия, отсутствие взлома, да и труп лежал возле кровати, а не в прихожей.
Это мог быть Архипов-старший. Мало ли во что могли трансформироваться их многолетние, но так и не узаконенные отношения? О странности связи прямо-таки вопит денежный перевод, о котором не знал даже сын, если верить ему и не принимать во внимание ядовитую ухмылку. Более чем любопытно и то, что Архипов-младший, отнюдь не испытывающий любви и нежных чувств к покойной, проводил ее в последний путь, а его папа после стольких лет тесной дружбы забыл или не захотел этого сделать. Существует такая традиция: сердечные друзья, не проживающие вместе, обмениваются в знак доверия и преданности ключами от квартир, а когда отношения дают трещину, с излишней эксцентричностью выкладывают их друг другу. Интересно, как относились к этой традиции Архипов-старший и Стукова!
