Увидев урон, я почуял боль ещё сильнее, и зашипел. Но как же холодно, твою мать!
— Да, это самое идиотское самоубийство, которое я видел.
Тебя я не спросил, демон! Эта мысль придала мне злости, вроде даже силы появились.
Зарычав, я отполз от каракоза, стараясь ничем не коснуться. Карты я тоже обходил стороной. Видимо, я не умер, потому что напыление коррупта очень тонкое. А может, помогли частицы аурита на той же рубашке карты?
Или это сильверит, кто знает?
Демон с интересом наблюдал за мной.
Сил уже не было и я, уткнувшись лбом в землю, попытался представить столб духа. Какое там, ничего не вижу, только то, что медленно умираю от холода.
— Нет! — я рычал, пытаясь опереться на локти.
Потом схватил застёжки на боках, стал расстёгивать занемевшими пальцами. Левую застёжку пришлось правой рукой, и боль ударила в голову тёмными кругами…
Я свалился, разбив нос, но так и продолжил копошиться покалеченной рукой в ремнях.
Есть!
Вывернувшись, я стал спихивать с себя доспех. В глазах уже всё потемнело, голова гудела от боли, но мне всё же удалось.
Тут стало жарко.
Оказывается, в этой пещере довольно душно, пахнет гарью, а из пропасти пышет жаром. Видимо, мера человека отлично справлялась с этим.
Я лежал, отдыхая. Живой. Просто живой.
— Да, ты опасен, — Дагон навис где-то сверху, — Только непонятно, для кого.
Он держал в руках карту и задумчиво смотрел на меня. Будто решал, бросить мне на грудь или нет.
Я так и представил эту картину. Карта падает рубашкой вниз на мою кожу, и начинает дымиться, взрываться искрами, прожигая рёбра вниз.
Коррупта там неизмеримо мало, и от этого смерть нуля будет ещё мучительнее…
— Две партии, — едва не скатываясь в обморок, сказал я.
Надеюсь, голос прозвучал твёрдо. Хотя я ощущал, что у меня не трубный бас человека. Сдулся ноль.
— Ты сейчас сдохнешь, а мне условия ставишь?!
Дагон захохотал, потом бросил карту. Круглыми глазами я смотрел, как кусочек тончайшей бересты спланировал и упал рядом, где-то под мышкой. Я облегчённо выдохнул, но повторил:
— Две… партии. Ставки те же.
— Душу пацана ставишь?
— Нет!
Мне пришлось выдержать взгляд красных зрачков. Стало ещё жарче, я стиснул зубы. Дышать тяжело.
— Да нуль с тобой, сраный червь! — у демона от смеха потекли кровавые слёзы, — Две, так две. Долбаная сильная воля!
Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. Потом я сел, пытаясь отдышаться в этом смраде. Да, лёгкие человека даже не замечали всего этого.
Дагон уселся на то же место, где был, и стал с озабоченным видом поправлять оградку.
