— Так ли уж и впервые, Плётка?
Хали прошипела в ответ что-то неразборчивое.
Наконец, долгий поход закончился, и теперь мы стояли перед шалашом этого Дагона — самое время выяснить, что ему от меня надо. И как вообще оказалось, что демон спокойно себе живёт в Инфериоре.
— О, у меня с Инфериором свои отношения, — демон вдруг уселся прямо на землю, облокотился об оградку, отчего та жалобно скрипнула, — Белиар знает это, он ко мне давно клинья подбивает.
— Что он от тебя хотел?
— Дьяволом он стать хочет, ясное дело. Ищет союзников. Нет, этот Беляш очень умён, но ум — вещь опасная. Я лучше побуду отмороженным психом.
И он постучал когтем себе по рогу.
— Времена нынче в Тенебре такие, что свою силу не стоит никому показывать. Загонщика, который две тысячи лет дует в задницу Отцу Апепов, никто всерьёз не воспримет, чтобы убивать.
— Ты про вашего дьявола?
Демон кивнул:
— Не всё с ним чисто. Со времён той войны больше дьяволов не появлялось, а верховные демоны помирают, не достигая настоящего величия.
Я вспомнил про Эзекаила, Аваддона…
И от всех этих мыслей Дагон ошарашенно округлил глаза, переваривая полученную информацию:
— Вот же дерьмо… поднёбное!
Демон ошарашенно молчал, и я, постояв некоторое время, уселся рядом. Тут же протянул руку через оградку, желая коснуться листа капусты.
Дагон замер, глядя на это, и я остановил руку. Прищурившись, я спросил:
— Что это за растение?
— Каракоз, ясное дело, — демон сам дотянулся и отщипнул листок, потом отправил в рот.
Его зрачки на миг расширились, и он стал довольно жевать.
— Мне просто интересно, живой каракоз убьёт тебя или нет?
Я убрал руку. А вот мне не интересно.
— Белиар живой?
«Слава Небесам. То есть, Бездне… Да твою-то мать!» — Хали выругалась, — «Демоны сраные!»
Демон захохотал до слёз, и ангел замолчала, спрятавшись за скорлупу отчаяния. Слишком много на неё свалилось за последние полчаса.
— Ты это, — протянул я, — Полегче давай.
Дагон кивнул, потом обернулся, протянул руку за полог, и вытащил кожаный свёрток. Внутри оказалась костяная шкатулка. Он развернул кожу, кинул лоскут на землю, и любовно погладил резную крышку.
— Это что?
Демон молча открыл шкатулку и высыпал на лоскут кожи карты.
— Это то, во что мы сейчас будем играть.
«Марк, не соглашайся».
Я узнал символы на картах. Кружочки, треугольники, глаза…
— Нулячья семиступка?
«Только это адская семиступка…», — поправила Хали, и тут же замолчала.
По логике вещей, верный страж Медоса не должна бы знать эту игру.
