Приближаясь к дому Лены, я почему-то испытывал какое-то волнение и смущение. Или от того, что я искренне ей сочувствовал или, вполне возможно, что было в моей душе издавна какое-то к ней романтическое влечение. Хотелось думать, что влечение это к ней было только как к человеку, но несомненно она привлекала меня и как женщина. Возможно это была магия фото, которое может влиять и на чувства другого человека, то ли позитивно, то ли наоборот. Мне на фото Леночка тогда, в 1955 году, понравилась сразу. Был ли это эффект долгого отсутствия женщин в моей жизни в то время вообще, или может быть какой-то результат приятной неожиданности, но я фото почему-то не упрятал в дальний угол, а периодически вынимал свой альбом и любовался её фото. Я по доброму завидовал Косте и мечтал о такой же женщине для себя. Но, как я уже говорил, Лена усилила со временем свой положительный эффект в отношении моей персоны: очень уж много было в ней привлекательных черт. Она была, во-первых, очень желанной женщиной во всех смыслах – её лицо, одухотворенное, открытое, с большими умными и добрыми глазами, очерченными густыми ресницами и украшенными тонкими бровями вразлет, придавшими лицу некоторую мечтательность; её широкий лоб, обрамленный всегда прекрасно уложенными волосами, а возможно они были такими сами по себе, поскольку во всех случаях они никогда не теряли своей формы; прямой, несколько вздёрнутый в конце носик с тонкими ноздрями; полные губы изящного рисунка, всегда готовые к улыбке, за которыми прятались безупречные ярко-белые зубки; грациозная нежная шея, как эллинская драгоценная подставка под гордо вскинутую голову; высоко поднятая полная грудь как бы прекрасного изваяния над тонкой талией и в меру развитыми бедрами; и конечно же, её весьма примечательные длинные ноги изящной формы как будто выточенные хорошим мастером для любования мужских глаз. Во-вторых, у неё был очевидно развит природный ум, что позволяло ей быть интересным собеседником в любой компании или в разговорах тет а тет. К тому же, она была весьма начитана, в том числе и в вопросах политики, которая для женщин, как правило, не представляет интереса. Впрочем, для многих мужчин – тоже. В кредит Лены можно добавить и её добродушие и, что у многих, к сожалению, отсутствует, чувство юмора. С ней можно было шутить, не боясь, что она, вдруг, надует губки или обидится. Скорее она могла ответить тем же в тех рамках, которые никогда не переходили приличия. Нельзя так же было не отметить грациозную осанку и походку Лены. Это была походка и стать, которым в прежние времена специально обучали девушек аристократических семейств. Впрочем, мужчины приобщались к этому тоже в кадетских корпусах и в юнкерских училищах.
