СНАРУЖИ это можно назвать домом респектабельного, богатого человека, с каким-то необычайно хорошим вкусом в архитектуре и садово-парковом ландшафте. Судя по местности, это не могло быть ничем иным: большой дом — почти особняк, на самом деле — такой же старый, как и участок близ Нотр-Дам-де-Пари, окруженный квадратной ровной лужайкой в сто пятьдесят футов длиной и шириной.
Месье Жерар Бомартен покажет вам все тридцать две комнаты с картинной галереей на каждом этаже: вычурную экспозицию, которой он чрезвычайно гордился. То, что свет из двух окон в каждом конце коридора, образующих галерею, недостаточен, а электрическое освещение на редкость слабым — масло отбрасывало свет, как зеркала, и можно было видеть только очертания лампочек, — не имело для него никакого значения. Месье Бомартен должен полюбить вас достаточно хорошо, чтобы выставить напоказ свои сокровища.
Насколько можно было судить, месье Бомартен ничем не зарабатывал на жизнь. Хотя его отец пятьдесят лет назад продал свою огромную парфюмерную фабрику с невероятной прибылью и вложил всю сумму в пятипроцентные государственные облигации, которые каждый год приносили его сыну большой доход, это было не совсем правдой.
Жерар Бомартен, уважаемый горожанами, знавшими его только по имени и по приблизительной оценке его богатства, не нуждался в том огромном состоянии, которое оставил ему отец. Почему ему оно не требовалось, мы еще узнаем.
Семеро мужчин сидели за длинным столом в библиотеке Бомартена. Все, включая их хозяина, были довольно богаты и казались честными и респектабельными гражданами, всецело преданными политике последнего кабинета.
— Подведем итог: у нас нет лидера, — сказал Бомартен между глотками искрящегося бургундского.
Остальные шестеро согласно кивнули. Они были примечательны только тем, что были примерно одного возраста — лет пятидесяти или около того — и ничем не отличались внешне, если не считать того, что все хорошо одеты и исключительно упитаны.
— Однако нас семеро. — заметил месье Лессак.
Бомартен задумался.
— Что ж, это правда, — признал он. — Но у нас нет лидера. У нас есть массы и несколько группировок, членство в которых составляет полмиллиона человек, в каждом большом городе мира. Мы представлены в каждой стране. Пятьсот тысяч членов, все ждут, когда мы начнем действовать, и мы ничего не сможем сделать, пока не найдем человека, который поведет нас! — прогремел он. — Мы должны найти лидера!
