Увы, это не отрицание наступления изменений. Это жизненная позиция, причем вполне устойчивая. Такой «жертве» очень комфортно за спиной героических помощников, а чтобы их стремление геройствовать не ослабевало, «жертва» начинает активно ими манипулировать, применяя лесть или даже шантаж.
К бессознательной покорности жертву может приводить слепая вера в мнение окружающих. Мы много говорили об этом в первой главе. Здесь дело уже не в стадии отрицания наступившего изменения, а в страхе идти против чужой воли. Люди, для которых мнение других довлеет над их собственным, становятся очень зависимыми. На личных консультациях я сталкиваюсь с подобными примерами едва ли не чаще всего и, разобравшись в ситуации, обычно нахожу жутковатый «привет» из детства: многим, зависимым от чьего-то мнения, родители в детстве говорили что-то вроде: «Не будешь кашу кушать — мама любить не будет».
Взрослым порой бывает очень трудно понять, насколько ребенок зависит от их мнений и оценок. Почему-то, вырастая, мы забываем, что у детей нет тех знаний и навыков, которые к своим годам успели приобрести мы. И это распространяется на многие детские особенности: мы-взрослые даже представить себе не можем, как это — не уметь ходить или не уметь разговаривать, хотя мы-дети не могли ни того ни другого.
То же самое и с реакцией на оценку окружающих. Для ребенка нет ничего ценнее мнения родителей, ведь именно от них зависит его выживание. Если малыша хвалят за то, что он делает правильно, он закрепляет подобное поведение. Если ругают — пытается понять, чем плохи его действия. Когда слышит, что его любят не безусловно, а только в том случае, если он «кушает кашу», малыш переносит это отношение на все свои действия. Закрепляется убеждение: «Меня любят, только когда я делаю так, как они велят». Причем дополнительную силу этому убеждению придает то, что ребенок борется не просто за «правильное поведение», а за право быть любимым.
Я не знаю людей, которые бы не страдали от неразделенной любви хотя бы раз в жизни. Если вы незнакомый мне счастливец, за примером можете обратиться к литературе и увидеть, как взрослые, сознательные люди, окруженные поддержкой и одобрением большого количества друзей и знакомых, впадают в отчаяние от невозможности быть любимым одним-единственным конкретным человеком. А теперь подумайте, каково это — переживать боязнь быть нелюбимым ребенку, у которого пока что ни друзей, ни знакомых нет, а весь мир сводится только к его семье? Никакой поддержки, только страх потерять любовь родителей.
