– Красотой, – отвечал он.
– Так можешь ли и ты сказать, – спросил Сократ, – что твоей красотой ты способен делать нас лучше?
– Если нет, то ясно, что я окажусь ни на что не годным человеком.
– А ты что? – спросил он. – Чем ты гордишься, Антисфен?
– Богатством, – отвечал он.
Гермоген спросил, много ли у него денег. Антисфен поклялся, что у него ни обола.
Обол – самая мелкая монета, одна шестая драхмы.
– Но, может быть, у тебя много земли?
– Пожалуй, хватит, чтоб нашему Автолику посыпать себя пылью.
Пыль – модники перед тем, как выйти бороться на палестру, не только смазывали себя маслом, но и посыпали мелкой пылью, чтобы меньше потеть. Особо мелкая пыль выполняла также функции дорогих духов или дорогой косметики, украшая тело напоказ.
– Надо будет и тебя послушать. А ты, Хармид, – сказал он, – чем гордишься?
– Я, наоборот, – отвечал он, – бедностью.
– Клянусь Зевсом, – заметил Сократ, – это – вещь приятная: ей не завидуют, из-за нее не ссорятся; не стережешь ее – она цела; относишься к ней без внимания – она становится сильнее.
– А ты, Сократ, чем гордишься? – спросил Каллий.
Сократ, сделав очень важную мину, отвечал:
Сделав очень важную мину – буквально «гордо подняв голову»; иронически обыгран тезис Сократа и Платона, что прямохождение человека говорит о преимуществе в нем мудрости над телесным инстинктом.
– Сводничеством.
Все засмеялись при этом.
А он сказал:
– Вы смеетесь, а я знаю, что мог бы очень много денег получать, если бы захотел пустить в ход свое искусство.
– А ты, – сказал Ликон, обращаясь к Филиппу, – конечно, гордишься своим смехотворством?
– Да, и с бо́льшим правом, думаю, – отвечал он, – чем актер Каллипид, который страшно важничает тем, что может многих доводить до слез.
Каллипид – трагический актер, с точки зрения учеников Сократа, «переигрывал», слишком увлекаясь эмоциональными эффектами; так, Аристотель в «Поэтике» замечает, что один из коллег назвал Каллипида за это «обезьяной». Плутарх рассказывал анекдот, как Каллипид предстал пред спартанским царем, надеясь, что тот его узнает и наградит, и от нетерпения спросил, узнает ли тот его. Спартанский царь ответил: «Скомороха в тебе как не узнать».
– Не скажешь ли и ты, Ликон, чем ты гордишься? – сказал Антисфен.
Ликон отвечал:
– Разве не знаете все вы, что своим сыном?
– А он, – спросил кто-то, – конечно, своей победой?
Автолик, покраснев, сказал:
– Клянусь Зевсом, нет.
Когда все, обрадовавшись, что услышали его голос, устремили взоры на него, кто-то спросил его:
