– Если так, – сказал Каллий, – скажу вам, что составляет главный предмет моей гордости: я думаю, что я обладаю способностью делать людей лучше.
– Чему же ты учишь? – спросил Антисфен. – Какому-нибудь ремеслу или добродетели?
– Справедливость, не правда ли, – добродетель?
– Клянусь Зевсом, – отвечал Антисфен, – самая бесспорная: храбрость и мудрость иногда кажется вредной и друзьям и согражданам, а справедливость не имеет ничего общего с несправедливостью.
– Так вот, – сказал Каллий, – когда и из вас каждый скажет, что у него есть полезного, тогда и я не откажусь назвать искусство, посредством которого я это делаю. Ты теперь, Никерат, говори, – продолжал он, – каким знанием ты гордишься.
– Отец мой, – сказал Никерат, – заботясь о том, чтоб из меня вышел хороший человек, заставил меня выучить все сочинения Гомера, и теперь я мог бы сказать наизусть всю «Илиаду» и «Одиссею».
– А разве ты не знаешь того, – заметил Антисфен, – что и рапсоды все знают эти поэмы?
Рапсоды – исполнители эпоса; Антисфен был о них дурного мнения; прежде всего, потому, что они исполняли готовые тексты, прошедшие цензуру, и поэтому не были по-настоящему свободными людьми.
– Как же мне не знать, – отвечал он, – когда я слушаю их чуть не каждый день?
– Так знаешь ли ты какой-нибудь род людской глупее рапсодов?
– Клянусь Зевсом, – отвечал Никерат, – мне кажется, не знаю.
– Разумеется, – заметил Сократ, – они не понимают сокровенного смысла. Но ты переплатил много денег Стесимброту и Анаксимандру и многим другим, так что ничего из того, что имеет большую ценность, не осталось тебе неизвестным.
Сокровенный смысл – способ читать Гомера с целью вычитать у него уроки научных знаний, веры и нравственности. Часто такой способ чтения применяли рапсоды, комментируя исполняемые ими песни Гомера; примерно как сейчас на музыкальных концертах иногда излагают сюжеты исполняемых музыкальных произведений, так же действовали Стесимброт Фаосский и Анаксимандр Милетский. Рапсоды тем самым доказывали, что и Гомер, и их песенная деятельность учат нравственности. Самый простой способ толковать Гомера «сокровенно» – видеть в различных сценах иносказание натурфилософских положений или моральные уроки, хотя и спрятанные за подчас фривольным повествованием. Сократ, как и Ксенофонт и Платон, скептически относились к иносказаниям, считая, что поэзия непосредственно захватывает как автора, так и читателя.
– А что ты, Критобул? – продолжал он. – Чем ты всего больше гордишься?
