Будто, вторя моим словам, ЗиЛок закряхтел и стрельнул глушителем, отчего Павлов тут же лёг грудью на баранку.
— Гляди, какой ловкий, — оценил Стас и сунул руку за пазуху. — А меня, похоже, зацепило.
— Очень смешно, — расправил плечи Лейтенант.
— Мне казалось, ты спокойнее, — заметил я. — Или так только на привале?
— Сократить вероятность поражения, минимизировав видимый силуэт при звуке выстрела — это логично, разумно и не имеет никакого отношения к состоянию моей нервной системы. А она, кстати, в полном порядке.
— Рад это слышать. Ты, главное, когда до реальной стрельбы дойдёт, силуэт не минимизируй слишком сильно. А то, знаешь, как бывает, на словах кремень, стальные яйца, а как жареным пахнуло, так и след простыл.
— Об этом можешь не беспокоиться.
— Я много о чём могу не беспокоиться, но обстоятельства, зачастую, мешают.
— Ты с карамультука-то своего, — кивнул Станислав на притороченную позади винтовку, — стрелять приспособлен?
— Это не карамультук, — заявил Павлов слегка обиженно, — а Штейр «Скаут».
— Впервые слышу.
— Не удивительно. Винтовка австрийская под НАТОвский 7,62.
— Стволик не коротковат? — глянул я в зеркало заднего вида. — И чего это прицел так далеко поставил?
— В самый раз ствол, лёгкий и разворотистый. А в прицел этот нужно двумя глазами смотреть, потому и стоит так, он малой кратности, два с половиной всего. Винтовка, конечно, больше для охоты загонной, чем для войны, но нравится она мне, удобная. А если прицел на шестнадцать поставить, то и поснайперить можно. Тоже есть, быстросъёмный. А ещё банку можно навинтить. Маскировать не маскирует, зато по ушам не бьёт. Ложе, кстати, в сошки раскладывается.
— Толково. Смотри, как бы у тебя эту диковину заморскую не отобрали. Там, куда мы едем, народец ушлый.
— Для ушлых у меня «Кедр» припасён, — похлопал лейтенант по висящей на левом боку кобуре.
— О, вот это дело, — оценил Станислав. — Дай посмотреть.
— Нет. Личное оружие никому в руки не даю.
— Суеверный что ли?
— Ревнивый, — предположил я. — Чего, рожу кривишь? Признайся — подрачиваешь на него?
— Не отвлекайте от дороги, — резко съехал Павлов с оружейной темы, но Станислав тут же вернул его в прежнее русло:
— А у меня гляди какой, — вынул он свой ПБ и прикрутил насадок. — Нравится? Ну, я тебе свой подержать дам, а ты мне — свой.
— Блядь, прекратите, — как-то неуютно почувствовал я себя, сидя между ними.
— Не любишь оружие? — удивился Павлов.
— А ты любишь плоскогубцы?
