— У меня еще дюжина коробок в шкафчике, — сказала она. — Люблю печь перед вахтой. А тебе все-таки надо отдохнуть. Президент и Сенат факультета разослали уведомление — всем, кто не несет вахту, необходимо как следует выспаться.
Синтия виновато посмотрела на свой браслет. У нее была дурная привычка отключать оповещения, а потом забывать об этом. Вдруг словно огромный кулак гулко ударил по корпусу корабля, но она даже не обратила внимания.
— Впихнуть в себя как можно больше информации об анатомии буджума — вот что мне сейчас надо.
Хестер улыбнулась, но не засмеялась.
— Ты ее изучала с тех самых пор, как мы ушли с «Фарадея». Какую гипотезу ты хочешь доказать?
— Ты знаешь какую. — Синтия взяла второе печенье, посмотрела на него и сказала: — Хестер, если ты видишь только один призрак… Значит ли это, что другого будущего нет?
— Интересный вопрос, — хмыкнула Хестер. — Я не занимаюсь темпоральной метадинамикой всерьез. Думаю, это значит, что существуют вероятностные ветки будущего, в которых в этом месте вообще нет людей. А возможно, конкретное будущее предопределено.
— То есть оно неизбежно?
— Неизменно! — усмехнулась подруга. Полные губы не сочетались с узким сухим лицом и телом. — Пойду отсыпаться, как было велено. Если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты тоже отправишься спать. Знаешь, что тебя зачислили в разведывательную команду?
Синтия вздрогнула, переломив печенье пополам.
— Читай уведомления, — дружелюбно посоветовала Хестер. — И поспи, пока есть возможность. Когда мы подойдем к «Лазарету „Чарльз Декстер“», вряд ли у нас будет время.
Туша «Лазарета „Чарльз Декстер“» висела в десяти градусах от плоскости эклиптики, в трещине пространства-времени, где вряд ли кто-то мог случайно на него наткнуться. Синтию вызвали на капитанский мостик впервые за все время работы в качестве судового хирурга «Ярмулович астрономики». Она стояла за креслом президента, надеясь, что профессор Уандрей пребвает где-то поблизости. Синтия слишком сильно нервничала, поэтому постеснялась спросить, где он. но чуть позже кто-то сказал, что Уандрей со своими инструментами находится на нижней палубе. На мониторах и сквозь самый огромный иллюминатор корабля было видно, как погибшее судно медленно приближалось к ним.
Хотела бы она никогда этого не видеть.
Обтекаемое тело буджума, опутанное щупальцами, по инерции все еще медленно вращалось вокруг своей оси, словно гигантская пробка. Постепенно оно все больше удалялось от плоскости солнечной системы. Темная туша без биолюминесценции, обычно очерчивающей изгибы тела. Лишь солнечные лучи, ласкавшие мертвое тело, позволяли определить его форму и массу.
