17-го декабря 1988 года Шабтай Калманович был арестован сотрудниками службы безопасности по подозрению в шпионаже в пользу Советского Союза.
Официальное сообщение об аресте Калмановича последовало лишь 10-го января и, как и следовало ожидать, произвело впечатление разорвавшейся бомбы. В последующие дни средства массовой информации только и делали, что занимались Калмановичем. Слухи, домыслы, комментарии так и сыпались на неискушенного обывателя.
Большинство газет изначально взяло благожелательный в отношении Калмановича тон. Журналисты изощрялись в издевках над службой безопасности, твердили, что она смешна в своих потугах прикрыть фиговым листом дела Калмановича свои неудачи и просчеты, наглядно воплотившиеся в интифаде. Раздавались даже голоса, обвинявшие власть имущих в провокации с целью подрыва процесса исхода евреев из СССР.
Лишь после заявления министра обороны Ицхака Рабина о том, что Калманович признал свою вину и сотрудничает со следствием, ажиотаж вокруг этого дела стал постепенно стихать. Рабин, кстати, отметил, что Калманович не первый и не последний советский шпион, разоблаченный израильской разведслужбой, и что добываемые КГБ сведения передаются Сирии и Ливии.
Вскоре в Израиле уже мало кто сомневался, что Калманович был «кротом» советской разведки. «Кротами» называют внедренных в какое-либо государство разведчиков с заданием сделать карьеру в одной из ключевых областей: финансовой, военной, экономической и т. д., и лишь потом начать действовать.
Насколько подходил Калманович для этой роли?
* * *
Он стал символом удачи, провинциальный плейбой, репатриировавшийся из Литвы в Израиль без гроша в кармане и не знавший тогда ни английского, ни иврита. Его карьера завораживает, как голливудская сказка. За какие-нибудь пятнадцать лет создал он империю с деловыми связями на трех континентах. Все двери перед ним распахнулись. Политики и бизнесмены, военные и ученые, писатели и деятели искусств испытали неотразимое его обаяние. Он мог быть трезвым и расчетливым, хвастливым и циничным, предельно откровенным и до крайности лживым. И щедрым до безрассудства: кто только не черпал из его кошелька обеими руками!
И еще он был хорошим товарищем. Говорил: «Если я получаю солидный куш, то выигрывает все мое окружение». В Израиле он жертвовал деньги на все, даже на футбольную команду. Он был болтлив, неуравновешен, эгоцентричен. Чрезмерно любил женщин и ту роскошь, которую можно приобрести за деньги. От него пахло деньгами. Он хвастался, как мальчишка, своим достатком, виллами, связями, машинами. Свой роллс-ройс он купил у Чаушеску. «Руководитель государства, находящегося в таком тяжелом экономическом положении, не может позволить себе подобной роскоши», — сказал он по этому поводу.
