– Решено, сделайте так, – говорит он повелительно.
Могильщик понимает, что брать дитя на руки и нести подальше отсюда выпадает ему. Он склоняется над гробом. Руки его дрожат. Он отступает, вытирает лоб. Озирается вокруг. И лик его светлеет.
– Ты! – говорит он.
Лотхен вздрагивает. Могильщик смотрит на нее. В два шага он оказывается рядом и крепко сжимает ее плечо. Ей кажется, будто ее настигли, наказали.
– Девчушка! – говорит могильщик в исступлении, облегченно переводя дух. – Невинная душа, так ведь, отче? Она понесет дитя. Она столь юна, что ей ничто не грозит!
Священник как будто приободряется.
– Ты прав, добрый человек! – соглашается он. – Господь хранит всех детей. Она вне опасности.
Мужчины втроем подталкивают Лотхен ко гробу. Она не желает ни видеть дитя, ни касаться его, хнычет. Но прозорливые мужи всё решили: они понукают и угрожают ей. В конце концов она запускает руки в гроб и берет малыша.
Едва дитя оказывается у нее на руках, она невольно начинает его качать. К ребятишкам она привычна. Отец ее – крестьянин, у него обильные стада и пастбища и многочисленное семейство. С шести лет заботам Лотхен вверяют маленьких братьев, сестренок и племянников с племянницами. Младенец успокаивается и больше не плачет.
Подолом юбки Лотхен отирает с него кровь. Это девочка. Долго трет макушку, но тщетно – головка красна от тонких волос. Алых, как кумач.
И вновь видение меркнет.
Лотхен только что вышла замуж. У супруга ее есть некоторые сбережения. Но работать на земле он не хочет. Он присмотрел трактир за добрую цену, в Гамельне. Если прибавить к накоплениям приданое супруги, он сможет купить его. Молодожены переезжают. Подметая порог, Лотхен вдруг вздрагивает. Перед ней, согнувшись под полными водой ведрами, проходит девочка. Волосы ее алеют. Лотхен крестится в страхе.
Видения растаяли. Мирелла словно вынырнула наружу. Пред взором ее теперь были лишь темные стены комнаты, где умирала Лотхен. Сердце юницы колотилось, вырываясь из груди. Прошло какое-то время. Мирелла собралась с силами и встала. Она обернулась на кровать. Лицо Лотхен застыло и опустело. Трактирщица была мертва. Мирелла вышла прочь.
Она была в смятении, в голове теснились неясные мысли. Выйдя на улицу, она пошла куда глаза глядят и сама не заметила, как покинула город и знакомой дорогой дошла до реки, а там уселась на берегу.
Картинки из воспоминаний Лотхен метались в Миреллином мозгу, сталкивались, бились о своды черепа, и она никак не могла привести их в порядок. Мирелла встала. Ей нужно было наяву увидеть то, что открылось ей в тех странных видениях. Она вернулась к городской заставе и спросила у стражника, в какой стороне Коппенбрюгге. Он, удивившись, указал ей дорогу. Она двинулась в путь бодрым шагом, и вскоре от Гамельна осталась лишь крохотная черная точка позади.
