В середине мая в Бегичевку прибыл американец Фрэнсис Б. Ривз по поручению американской благотворительной организации. В комнате рядом с кабинетом Толстого он заметил дурно одетого старика. Мария представила гостю Бунде и прочла вслух несколько его причудливых рифмованных строк на религиозную тему. При первом появлении Бунде рассказал, что у него было видение и Бог передал ему, что остаток дней своих он проведет в обществе Толстого220.
Когда 24 мая Толстой покинул Бегичевку, он предложил Бунде тоже приехать в Ясную Поляну, но на день позже. Толстой так объяснил свое решение: «Когда я езжу один по железной дороге, то меня стесняет, что на меня обращают внимание. А везти с собой своего двойника, да еще полуголого – на это у меня не хватило мужества!»221
Жизнь в Ясной Поляне оказалась для Бунде нелегкой. У Толстого не было времени, Софья Андреевна вообще отказывалась поддерживать с ним какие бы то ни было контакты, слуги его откровенно презирали, а дети, предполагаемые ученики, не проявляли никакого интереса к его «преподаванию». Уроки «физиологии», по-видимому, ограничивались проверкой, носят ли женщины в имении корсеты. Для ведения образцового сельского хозяйства ему не хватало выносливости, после нескольких взмахов лопатой приходилось ложиться в траву отдыхать. Он носил минимум одежды, а порой снимал с себя все и голым гулял по парку, развесив постиранную одежду на кустах для просушки. Ночи проводил на полу на балконе с каменной бутылью вместо подушки. Укрывался одеялом, которое унес из Бегичевки без спросу.
Татьяна была единственной, кто на протяжении всего времени чувствовал к Бунде некоторую симпатию. Когда она попросила разрешение нарисовать его портрет, он тут же выразил готовность позировать – обнаженным: «Нет ничего прекраснее человеческого тела, и его надо изображать нагим»222. «Посмотрите на березу, – объяснял он на „уроках“ в Бегичевке, – разве она носит платье? разве ей от этого стыдно? Я ношу платье от холода, а когда будет жарко, я его сниму, и мне не будет стыдно»223. Одежду он в конце концов оставил на себе с крайней неохотой.
Софья Андреевна с первого взгляда почувствовала сильную неприязнь к Бунде, лишенному, по ее мнению, каких бы то ни было нравственных и духовных идеалов. В нем было что-то «грубое, животное»224. С другой стороны, босоногий гость не выказывал ни малейшего уважения к супруге Толстого. Вечера он проводил в гостиной с семьей и их гостями, а почувствовав усталость, попросту укладывался на пол и засыпал. Между Бунде и Софьей Андреевной возник открытый конфликт, когда в Ясную Поляну приехал Жюль Юре, французский журналист из
