– У тебя ничего не выйдет, – зажмурив глаза, прошептала я.
Внутри сворачивалась тугая горячая спираль. Волчица млела, отзываясь на грубую ласку.
– Хорошо, – твердые губы коснулись моих. – В три раза.
– Дело не в деньгах.
Я попыталась вырваться из хватки охотника, но тот держал крепко.
– А в чем? – голос Брягинцева звучал сипло, так, будто Стас пачку сигарет за один присест выкурил.
Я попробовала зайти с другой стороны.
– Неужели ты собираешься здесь жить?
– Не все время, конечно, – хмыкнул Стас, не прекращая движения пальцев. – Буду приезжать пару раз в год.
– Но ты можешь…
Договорить я не успела.
Брягинцев подхватил меня под бедра, резко вошел, и все разговоры закончились. Я боролась с собой, старалась не стонать и не испытывать того, что испытывала. И не могла противиться тому, что пробуждал во мне охотник. Охотник, мать его!
Оргазм сорвал мою оборону. Я впилась в прикрывающую рот руку зубами и глухо зарычала, сдаваясь самцу, признавая его власть и ненавидя себя за это.
– Через неделю я привезу своих юристов, – застегивая джинсы, сухо сказал Стас. – Они решат все вопросы. И по усадьбе, и по твоей зарплате.
– Я не буду на тебя работать.
Дыхание никак не хотело выравниваться, и Стас прекрасно это видел.
– Будешь, – отрезал он. – Ты ведь хочешь для своего сына всего самого лучшего? Значит, подумаешь и поймешь, что я предлагаю очень хороший вариант.
Брягинцев окинул меня взглядом, в котором сквозило явное превосходство, и вышел из спальни.
– Ну что? Победил? – послышался через несколько минут из детской его голос.
– Да, – довольно ответил Никитка.
– Молодец.
– Сыграешь со мной? – в голосе Ника прозвучали незнакомые интонации.
У меня в душе все замерло. Впервые мой сын так говорил с практически незнакомым человеком.
– Мне пора уходить, – негромко ответил Стас. – Пока, Ник.
– Пока, – расстроенно пробормотал Никитка.
Я услышала, как в сенях хлопнула дверь и тихо выругалась. Проклятый охотник! Какая нелегкая перепутала наши дороги? Откуда он взялся?
Открыв душевую кабинку, включила воду, встала под ледяные струи и закрыла глаза.
– Ма, а Стас к нам еще придет? – послышался в спальне голос Никитки.
– Не знаю, Ник.
Я действительно не знала. Кто поймет этого охотника? Что у него на уме? Может, его просто заводит мое сопротивление? Тогда мне стоило бы стать более послушной, притвориться влюбленной дурочкой, например. Что, если это заставит его найти себе другую игрушку?
– А он твой друг? – не унимался Никитка.
