– Ты что здесь делаешь? – остановившись на пороге, уставилась в наглые серые глаза.
Охотник сидел рядом с моим ребенком перед компьютером, в руках его был какой-то навороченный джойстик, а Никитка нетерпеливо подпрыгивал на соседнем стуле и тряс похожим – черным, подмигивающим разноцветными яркими кнопками и жужжащими колесиками. Ник у меня давно уже такой просил, каждый раз, как в городе бывали.
– А вот и мама пришла, – усмехнулся Стас, разглядывая меня пристально, почти в упор. – Разве рабочий день уже закончился?
– Мам, а мы в «Фортнайт» рубимся, – радостно сообщил мне сын. – Смотри, что мне Стас подарил!
Никитка поднял вверх свою новую игрушку. Черт, а ведь я собиралась ему на день рождения такую купить…
– Молодцы, – заставила себя улыбнуться и кивнула Брягинцеву: – Выйдем?
– Ма, но мы еще не доиграли! – возмутился Никитка.
Он выпустил из рук джойстик и вскочил на ноги.
– В следующий раз доиграем, – серьезно сказал ему Стас. – Нам с мамой поговорить нужно.
Он поднялся с табуретки и пошел к выходу.
– Обещаешь? – требовательно спросил Ник.
Господи, кто подменил моего ребенка?
– Да, – кивнул Стас и, ухватив меня за руку, приказал: – Идем.
У меня внутри все кипело. Охотник… В моем доме. Рядом с моим сыном.
Идя за Брягинцевым, я лихорадочно решала, что делать. Позвонить Чадову? Попытаться выгнать Стаса? Или дать ему то, что он хочет?
Я ведь ощущала запах его возбуждения. Волчицы такое сразу чувствуют. Черт! Но я же не шлюха, чтобы перед охотником ноги раздвигать всякий раз, когда тому перепихнуться захочется! Почему я иду у него на поводу? Из-за страха? Или мне и самой это нравится? Да какой там нравится, как может нравиться урод, обращающийся со мной так… Так, будто он в полном праве. На душе стало тоскливо. А ведь я сама ему это право и дала, там, в усадьбе, когда буквально предложила себя. И что теперь? Попробовать взбунтоваться? Но что, если он отыграется не на мне, а на Никитке? Судя по тому, как легко с музеем разобрался, Стас явно не из простых и ссориться с ним – себе дороже. Пусть уж лучше берет то, зачем приехал, все равно ему рано или поздно надоест таскаться в нашу глушь, и он оставит меня в покое.
Нет, можно, конечно, Егору пожаловаться, но… Не могу. Не привыкла я жаловаться. Всегда сама со своими проблемами справлялась, и сейчас справлюсь.
Пока я размышляла, Стас привел меня в спальню. Закрыв дверь, прижал к стене и навис надо мной, уперевшись руками в притолоку. Холодные глаза уставились в мои. Тяжело, придавливая, влезая в душу.
