Нет. Не берет.
Стукнув ладонью по раме, тихо выругалась. А потом подумала немного и позвонила Никону.
– Сможешь побыть с Никитой? Мне отъехать нужно.
Старый оборотень хмыкнул. Я слышала, как он зажег спичку, прикуривая свой любимый «Беломор», шикнул на кота и только потом ответил:
– Куда тебя на ночь глядя несет?
– В усадьбу. Хочу кое-что проверить.
Я и сама не знала, зачем еду. Наверное, чтобы заткнуть свою паранойю. Понятно, что буду выглядеть полной дурой, но лучше уж так, чем мучиться тут в неизвестности.
– Поезжай. Я через пару минут приду, – ответил Никон.
Он нажал отбой, а я, сорвав с вешалки куртку, предупредила сына и выскочила из дома.
* * *
До усадьбы добралась быстро. Машина, словно подстегиваемая моей тревогой, завелась сразу и летела по трассе, как бодрая савраска. Дворники натужно скрипели, очищая лобовое стекло. Накатанные колеи блестели в свете фар. Боковое стекло запотело – опять печка капризничает. Сколько Никон с ней не бьется, все без толку. Не хочет работать, зараза…
Дорога сделала поворот, мимо промелькнул указатель, и вскоре впереди показалось Брагино. Знакомые липы, чугунные фонари вдоль аллеи, красивые кованые ворота…
Я остановилась перед ними и выскочила из машины.
Кругом было тихо. Особняк выглядел темным и нежилым, и только в сторожке, выходящей одной стеной за ограду, горел свет.
– Кузьмич!
Я пробралась по сугробам к окну.
Занавеска дрогнула, но никто не отозвался. Твою дивизию! Охранник, называется. Каждого шороха боится.
– Кузьмич! – громко постучала по стеклу.
Где-то вдалеке залаяли собаки. Видно, сосновские. До соседней деревни отсюда всего ничего, пешком дойти можно.
– Хватит прятаться, открывай давай!
Яркая цветастая шторка колыхнулась, и в окне показалась небритая физиономия сторожа. Он уставился на меня мутными глазами, а потом расплылся в улыбке и закивал головой, что-то бормоча себе под нос. Понятно. Уже успел наклюкаться.
Спустя секунду занавеска вернулась на место, и через пару минут я услышала, как грохнула дверь сторожки.
– Инга Яновна, вы чего посеред ночи? Случилось что?
Кузьмич, на ходу попадая в рукава тулупа, торопливо шел к калитке.
– Брягинцев здесь? – не отвечая на вопрос, посмотрела на сторожа.
– Здесь, – кивнул тот, гремя ключами. – С вечера еще. А вы к нему?
– Да.
А тревога не унимается, все сильнее внутренности в узел скручивает, зовет, толкает вперед, туда, к горящему над парадным входом фонарю.
– Ну что ты возишься? – не выдержав этой маеты, прикрикнула на сторожа.
