— А нитка?
— Она ничем не отличается от тех, что используют почти все портные. Меня больше интересует материал. Как видите, серая основа довольно обычна, но эта голубая нитка делает его характерным. Держу пари, что это не французский, а импортируемый из Англии материал. Поскольку такие товары проходят через ограниченное количество рук, я смогу предоставить вам список.
У Моэрса были различные списки, каталоги, с помощью которых он быстро мог определить происхождение предмета, будь то оружие, пара перчаток или носовой платок.
— Держите! Как видите, большая часть бюро, занимающихся экспортом, тоже находится на Пети-Шам…
Любопытно, что в Париже до сих пор все торговые дома находятся в одном квартале.
— Одни открываются в восемь, другие — в девять часов.
— На сегодня все?
— По крайней мере до тех пор, пока не появится еще что-нибудь.
— Я останусь на всякий случай.
Искать, обязательно искать какие-либо следы, изобличающие улики даже на нитке, на ворсинках материи. Ведь три года тому назад преступник был изобличен только на основании древесных опилок, найденных у него на платке, а другой — по пятну типографской краски.
Все-таки Мегрэ устал. Напряжение последних дней, последних часов покинуло его. Он был опустошен, пессимистичен, без желания что-либо делать.
Завтра утром он предстанет перед судьей Комельо, перед журналистами, которые будут изводить его каверзными вопросами. Что он им скажет? Открыть им правду он не может. Но и не может обманывать их по-прежнему.
Когда Мегрэ спустился в управление, то понял, что пытка репортерами будет не завтра, а сейчас. И если среди них не было Барона, то его с лихвой заменял Ружин с блестящими от возбуждения глазами.
— Вы примете нас у себя в кабинете, комиссар? Он пожал плечами, впустил их, посмотрел на всех троих с блокнотами и карандашами наготове.
— Ваш узник сбежал?
Вопрос был неизбежен, и, тем не менее, Мегрэ был озадачен.
— Никто не сбежал.
— Вы отпустили его на свободу?
— Никого не отпускали.
— И все-таки сегодня вечером было новое покушение, не так ли?
— Девушка была атакована на улице недалеко от площади Тертр, но преступник, испугавшись, бросил ее.
— Она ранена?
— Нет.
— Нападавший был вооружен?
— Она не уверена.
— Девушка здесь?
Они недоверчиво оглянулись. Наверное, там, на Монмартре, им сказали, что она села в машину комиссара.
— Как ее зовут?
— Это не имеет никакого значения.
— Вы сохраняете ее имя в тайне?
— Считаю, что нет смысла печатать его в газетах.
