Ирина закусила губу.
«Тоже мне, ансамбль «Березка», — обругала она сама себя и пошла по-прежнему, «от бедра», так вызывающе раскачиваясь, что прохожие оборачивались уже не в восхищении, как обычно, а в полном недоумении. Видимо, она казалась им просто пьяной.
В этот день она твердо решила: «Все. Хватит. Не бывать больше этой ведьме в нашем доме. Поставлю отцу условие: или я, или она».
Она вернулась домой, полная решимости и пыла.
Вот сейчас она все выскажет! Вот сейчас!
Без предупреждения, без стука ворвалась в комнату отца.
Виана держала в руках портрет покойной мамы. Сейчас Ирина вырвет у нее мамину фотографию и закатит сцену!
Она не успела.
Потому что целительница заботливо стерла пыль с рамочки и переставила фото с дальнего угла стола на середину, на самое видное место.
Заметив Ирину, она… обрадовалась!
— Вот хорошо, что ты пришла, девочка. Я как раз собралась уходить.
— Надолго? — буркнула Ирина. Ей так хотелось выставить эту самозванку с шумом из дома, но намеченной сцены не получилось.
— Насовсем, — кивнула целительница. — Я тут больше не нужна. Передаю тебе с рук на руки нашего больного. Вернее, бывшего больного.
— Да! — подхватил профессор. — Ты представляешь, Ириш, мне сделали кардиограмму — полная норма! Врачи в себя не могли прийти, сделали повторную — опять норма! Виана! Я просто не знаю, как вас благодарить!
Ирине ничего не оставалось, как уныло сказать:
— Спасибо вам большое.
Ирине бы радоваться, что с отцом все в порядке… А она — вот уж непостижимая женская логика! — была уязвлена. Как будто Виана одержала победу не над болезнью, а лично над ней, дочерью профессора Мартынова.
Она ушла в свою комнату и заперлась там, непонятно чем обиженная.
А целительница и пациент прощались.
— Когда же я вас увижу вновь? — спрашивал профессор.
— Не знаю. Но увидимся обязательно. И не единожды. Раз уж жизнь нас свела — значит, так угодно было Господу.
Профессор засмеялся. Он старался казаться веселым, хотя ему было так горько, что Виана покидает его! Но он пытался скрыть свою печаль и балагурил:
— Судьба? «Они встретились, и счастливо жили до старости, и умерли в один день».
Виана молча, пронзительно, оценивающе посмотрела на него своими лучистыми глазами:
— Вам так хочется умереть со мной в один день? Странное желание. И рискованное. Учтите, я до старости не доживу. Не желаю быть старухой!
Профессор поспешил загладить свою бестактность:
— Вы никогда не станете дряхлой старухой! Это вам не грозит.
