– Помнишь Марию с северного побережья? – спросил меня Чарли как-то ночью, спустя пару дней после визита Гавриила.
Я кивнул. Мария была девчушкой лет пятнадцати. Я видел её всего несколько раз. Чарли звал её с собой, когда мы ходили к главному складу с продовольственными запасами. Она была славной, всегда громко хохотала. Её судьба, как и судьбы всех живущих в Морисе, была незавидной: родители погибли в первые недели Бриса, а она и её младший брат чудом спаслись. На плечи девочки легла тяжёлая ноша ответственности за его жизнь.
– Помню, – ответил я, не понимая, почему он вдруг о ней вспомнил.
– Её похоронили вчера за городом, – ответил он. – Она умерла всего через три недели после того, как заболела.
– Что теперь с её братом? – спросил я, не найдя других слов.
– Ари теперь остался один. Возможно, его приютил кто-то из местных стариков.
– Мы должны забрать его, Чарли. Он не может оставаться один. Надо сейчас же идти к нему.
– Но…
– Я знаю, что у нас и так тесно. Но это всё не будет продолжаться вечно. Мы должны присматривать друг за другом, – сказал я и взглянул на Сарру. Она лежала на спине с закрытыми глазами. И по тому, как она прикусила губу, я понял, что она не спит, а борется с неустанно атакующей болью.
– Хорошо. Можем пойти с утра, – согласился Чарли.
– Нет! Мы идём сейчас.
В мире, где я прожил всю жизнь, люди не знали о болезнях. Поэтому то, что происходило с Саррой, шокировало меня до глубины сердца. Я смотрел, как она страдает, и ничего не мог сделать. Именно поэтому, когда возникла возможность найти окончательно осиротевшего Ари, у меня вдруг возникла потребность сделать это. Я хотел доказать себе, что всё ещё могу влиять на происходящее. Сарре помочь было невозможно. Но я мог найти мальчика и, хоть и несильно, но облегчить его горестное существование.
– Эвери! – Чарли, пытаясь не потревожить мать, позвал свою сестру. Она недовольно поднялась с постели и вышла за дверь.
– Что вы здесь делаете? Все спят уже, если что, – недовольным шепотом проговорила она.
Возможно именно наличие трёх младших братьев и сестры сделало её такой серьезной, ответственной и неуклонной, когда дело касалось её личных принципов. А теперь, когда Сарра совсем перестала вставать с постели, Эвери заменяла мать практически во всём. Всё, что касалось хозяйства, теперь легло на её плечи. И не смотря на её строгость, все, включая меня сильно её любили.
Она была красива. Я видел в ней стихию воды, беспощадную бурю тёмных волн, в которых утопает тоннами солнечный свет. Тёмно-синие глаза от отца сияли на фоне чёрных, как у Сарры, кудрей. Черты её бледного худого лица были острыми и всегда безошибочно выдавали её эмоции. В этот раз она была сильно обеспокоена и еле сдерживала дрожь.
