Даже столетний старик строит планы и говорит «завтра».
«Старый будуар» прошлого
Пруст говорил, что для отдельных индивидуумов, как и для целых народов, хуже плагиата — самоплагиат [6]: пародировать себя, будучи уверенным, что творишь. Это утверждение не вполне справедливо. Часто наше формирование, наше изменение происходит лишь в результате обезьяньего копирования самих себя, и тот же Пруст неустанно развивал свой талант, снова и снова копируя самого себя, пока не нашел собственный голос. Мы механически повторяем заученные формулы до тех пор, пока на нас не снизойдет озарение. Мы создаем или воссоздаем себя всегда в борьбе между подражательной формой и новой формой, которая силится появиться на свет. Мы начинаем с автоматического повторения, с воспроизведения привычных поступков, которые потом варьируем — хотя бы чуть-чуть.
Чтобы двигаться вперед, необходимо уметь отступать. Любая система воспитания порой требует сделать шаг назад — и это не поражение, но отход на прежние позиции для того, чтобы подготовить новое наступление: мы, как кривой шов, «распарываем» поведение, чтобы затем сшить как надо. От подобных отступлений есть польза в любом возрасте. Прошлое, оставленное далеко позади, кажется остывшим и безжизненным, но оно никогда не угасает полностью. Знаменитая фраза Фолкнера, набившая оскомину от частых повторений: «Прошлое не прошло и никогда не станет прошлым» обычно воспринимается трагически — как подтверждение того, что груз прежних жизненных драм не прекращает давить на нас и мешает нам идти дальше. И всё же мы можем уловить в этой фразе и менее трагический смысл: призыв черпать опыт в прожитой жизни, будто в пещере, куда мы спускаемся, подобно спелеологам, чтобы вытянуть на поверхность отдельные спрятанные в памяти периоды и превратить наши воспоминания в наше будущее. Все наши «я» — незаконченные, оставшиеся в черновом наброске, мечтавшие о лучшей карьере или о необычайной судьбе, — вновь сливаются воедино, прежние воля и энергия просыпаются, как потухший когда-то вулкан. Мы отказались от каких-то своих амбиций, но они преследуют нас или меняются на другие. Жить долго — означает никогда не хоронить прежних своих чаяний и надежд. «Во мне столько невоплощенных замыслов!»— говорил композитор Габриель Форе. Нас вновь одолевают мысли о неиспользованных возможностях, когда-то задушенных на корню: это призраки, живущие внутри и ждущие своего часа, чтобы появиться на свет. И это не считая воображаемых подвигов, в которых мы одерживаем верх над всеми, героических поступков, любовных историй — самых фантастических и душераздирающих, поскольку никто не может их опровергнуть. Эти невероятные и красивые сказки нужны нам, чтобы вынести ужасающее однообразие наших дней, и в конце концов мы сами начинаем верить в собственные фантазии и со всей искренностью плетем небылицы.
