Каждая судьба — мостик, перекинутый от одной пропасти к другой. Мы никому не нужны, мы рассеемся во вселенной безымянным прахом, но это не причина для скорби. Наоборот. Жизнь, как мы говорили, всегда представляет собой надежду. Надежду на что? Этого нам не уточнили. Ни одна фея не склонилась над нашей колыбелью. Единственная сбывшаяся надежда, напоминание о которой невозможно стереть, — это то, что мы жили. И уже одно это должно вызывать у нас чувство бесконечной благодарности.
Нужно до самого конца оставаться тем, кто говорит «да», кто безо всяких условий считает себя неотделимой частью сущего: славить великолепие мира, его удивительное сияние. Находиться на этой земле — чудо, даже если это чудо очень хрупко. Становиться зрелым означает вступать в пору бесконечного восхищения, находить тысячу поводов замирать в изумлении перед красотой живого существа, пейзажа, произведения искусства, наслаждаться звуками музыки. Чтобы сопротивляться уродованию нашей планеты, следует, помимо всего прочего, смиренно склонить голову перед прекрасным, вновь почувствовать в себе восторг. Если кто-то с возрастом утратил свои иллюзии, то это потому, что его иллюзии не заслуживали того, чтобы длиться долго; это были лишь юношеские химеры или милые утопические мечты. Гораздо лучше страстно полюбить настоящее, чем проклинать его.
А значит, надо жить на пределе физических, интеллектуальных и любовных возможностей, как если бы мы унаследовали огромное состояние, как если бы мы располагали — будь нам даже 70 или 80 — добрым запасом дополнительных лет, нашим «золотым веком». С самого детства мы крепко усваиваем одно: жизнь бесценна. Мы — только путники, блуждающие во тьме и пытающиеся озарить себе путь светом разума и красоты. Мы можем остаться свободными, лишь будучи рядом с другими — братом, другом, товарищем, родным человеком, — всегда любознательными, не готовыми смириться. Мы потеряем нашу телесную оболочку, нас унесет течением, мы возвратимся в прах. И что с того? Мы всегда были на земле лишь временно, были лишь частью того, что больше нас. Будем же радоваться, что мы прожили ту жизнь, что уже за плечами, и у нас еще есть возможность наслаждаться благами этого мира.
На закате жизни — какой бы счастливой или горестной она ни была — мы оцениваем доставшийся нам удел. Мы были обижены и в то же время обласканы судьбой. Многие наши мольбы не были услышаны; другие же, невысказанные, исполнены стократ. Мы пережили кошмары и обрели сокровища. Наша жизнь могла быть ужасной и прекрасной, опьяняющей.
