?
«Придет день, когда четверть часа покажется нам ценнее и желаннее всех сокровищ мира» (Фенелон) [12] .
Вечность — здесь и сейчас
Смерть позволяет рождаться на свет новым поколениям, являясь, таким образом, хранительницей начал и защитницей разнообразия. Дарованная нам милость рождения влечет за собой роковой конец, позволяющий зародиться новой жизни. «Рождение детей — это смерть родителей», — говорил Гегель, выведя поразительную формулу. Что не умирает в нас вместе с нами? В первую очередь наше потомство, как отмечал словами Диотимы еще Платон в «Пире», так как воспроизведение юных индивидов, приходящих на место старых, гарантирует непрерывность рода, стремящегося к продолжению. Рожать детей в достаточном количестве означает прежде всего проявлять любовь к жизни как таковой, к бесконечному жизнетворному цветению. И пропаганда бездетности, с которой «во имя планеты» выступают некоторые слишком рьяные защитники окружающей среды, — это не что иное, как преступный нигилизм, цель которого — полностью избавиться от присутствия человека на земле. Жизнь влюблена сама в себя, она сама есть смысл своего существования, она радуется своему распространению в лице малышей — крошечных мальчиков и девочек, свидетельствующих о ее возрождении. Отныне превыше всего для нас, даже для людей верующих, в первую очередь потомство. Бессмертно все, что заставляет нас духовно расти: дружеские узы, пережитая нами любовь, разделенная страсть, обязательства перед другими людьми, наши добрые дела.
Жить стоит, только если твоя жизнь охватывает самые широкие сферы и встречает на своем пути такие относительные абсолюты, как любовь, истина, справедливость. Ведь слава уготована лишь немногим героям, святость — нескольким праведникам; но даже в самой скромной жизни неизбежно присутствуют красота, доброта, близкие отношения. Сущность человека в том, чтобы удовлетворить собственные амбиции, но также и в том, чтобы жить, поднимаясь над собой, участвовать в чем-то великом, хоть раз в жизни испытать ощущение бесконечности. Каждый из нас — это одновременно и некая замкнутая целостность и то, что служит для перехода, своеобразный мост. Однажды эта неполная целостность исчезнет, от нее останется лишь строчка в регистрационной книге, несколько слов на экране монитора, надпись на могильном камне. Бывает и так, что героической смертью — как, например, смерть Сенеки, вскрывшего себе вены по приказу императора Нерона, чьим наставником он был долгие годы, — человек искупает карьеру, построенную на лести и заигрываниях с властями предержащими [13]. В этом смысле можно отметить, как это делает Мишель Серр, что современному герою в большей степени есть что терять по сравнению с классическим героем, который так или иначе был обречен умереть между 25-ю и 30-ю годами. Самопожертвование первого тем более благородно, что он рискует гораздо более значительным потенциальным «жизненным капиталом».
