Слабое утешение
В восьмой книге «Замогильных записок» Шатобриан рассказывает, как после возвращения из Северной Америки в 1792 году он едва не стал жертвой морской бури при переходе между Англией и Францией. «Я не испытывал никакого волнения во время этого полукораблекрушения и не чувствовал ни малейшей радости оттого, что спасся. Лучше уйти из жизни, пока молод, чем дожидаться, когда тебя прогонит прочь время». Вот поистине рассуждения бахвала, уверенного, что впереди у него вечность. Отвращение к жизни, испытываемое в 20 лет, кажется капризом избалованного мальчишки. Насколько более глубоким выглядит замечание Жана Полана: «Я надеюсь жить до самой смерти», — напоминающее шутку советских диссидентов: «Партия говорит, что после смерти жизни нет и религия — это опиум для народа. А разве до смерти жизнь есть?» По этому поводу отметим, что исламские террористы не верят в жизнь до смерти: это биофобы, боящиеся жизни. Их страшит жизнь как таковая — непредвиденная и непредсказуемая. Они хотят расстаться с ней как можно раньше, убив максимальное число невинных людей, с тем чтобы принести с собой хороший урожай трупов своему кровожадному богу. Они подрывают себя для того, чтобы освободиться от неуверенности, другими словами — от своей свободы.
Сталкиваясь с безобразным явлением смерти, философия, имеющая столь же богатый запас болеутоляющих средств, что и религия, изобрела множество разных уловок, и среди них — жанр утешения, родившийся в Античности и явивший миру подлинные литературные шедевры [2]. О чем в них идет речь? О том, что готовиться к встрече с бедой нужно заранее — чтобы, когда она тебя постигнет, суметь лучше с ней справиться. Нужно воображать себе в качестве духовного упражнения по приготовлению, заблаговременному обдумыванию — praemeditatio — все возможные источники страданий и трудностей, чтобы не оказаться застигнутым врасплох, когда они появятся в твоей жизни [3]. Следует подготовить себя к реальному несчастью посредством несчастья мнимого и воспрепятствовать страху смерти, болезни, нищеты с помощью их имитации, которая позволит лучше побороть свои страхи. Например, спать на жесткой постели, питаться черным хлебом и водой, носить одежду из грубой материи, время от времени притворяться настоящим бедняком, чтобы привыкнуть не бояться потери своего состояния. «Приучай себя ко всему, что тебя страшит», — скажет Марк Аврелий («Наедине с собой»). Нужно представлять себе самое худшее, чтобы встретить его, не моргнув глазом, когда оно придет на самом деле. Сенека приводит пример римского генерала Пакувия, завоевателя Сирии, который ежевечерне, после обильных возлияний и поминального ужина, устраивал вынос собственного тела — так, как если бы ночью ему предстояло умереть. Пакувий изображал свою кончину под аплодисменты пирующих, и этот спектакль был для него предлогом для бесконечных оргий. «Мы же то, что он делал от нечистой совести, должны делать с чистой душой и, отправляясь ко сну, говорить весело и радостно: „Прожита жизнь, и пройден весь путь, что судьбой мне отмерен“. А если бог подарит нам и завтрашний день, примем его с радостью» [4].
