Престарелые юнцы и юные старики
Что представляет собой поколение «беби-бумеров»? Это поколение, которое провозгласило культ молодости, заявило об отказе подчиняться авторитетам и о конце отцовской власти и всякой иерархии. То самое поколение, что смело со своего пути все правила и табу во имя всесильного желания, будучи убежденным, что в наших страстях, даже самых шокирующих, нет ничего плохого и что без конца предаваться им — означает найти радость и счастье в жизни. Но это снисходительное поколение не захотело научить своих детей ничему, кроме отказа видеть в ком-то авторитет, воспринимаемый как произвол. Свою несостоятельность это поколение сделало догмой, свое безразличие назвало добродетелью, невзыскательность — вершиной либеральной педагогики. Верх одерживают отцы-приятели и матери-подружки, отрицающие существование малейшей разницы между ними и их детьми и не предлагающие отпрыскам ничего другого, кроме своего кредо вседозволенности: делай все, что тебе хочется. Вот почему эти «юные взрослые» (Эдгар Морен) не подготовили своих детей к задачам, которые их ожидают, и, полагая, что произвели на свет новое человечество, наплодили тревожных личностей, часто склонных к консерватизму. Отсюда вытекает характерная для их потомства потребность в порядке, строгая мораль, необходимость любой ценой иметь точку опоры: юные старики требуют от своих отцов и матерей — своего рода Питеров Пэнов, не желающих взрослеть, — чтобы они осознали наконец свой возраст и свои обязательства. Но постаревшие, полысевшие, с брюшком и в очках дети эпохи «беби-бума» — зачастую остепенившиеся и занимающие видное место в обществе — остаются пленниками юношеских иллюзий. До самой могилы это — престарелые сорванцы, а бок о бок с ними их озабоченные юные потомки преждевременно старятся, сознавая, что родители, отказываясь взрослеть, украли у них юность.
И вот мы видим 30-летних молодых людей, которые ничуть не торопятся покинуть родительский дом (в том числе и по экономическим соображениям). Не говоря уже о тех юных исламских террористах, часто выросших без отцов, которые предлагают свои услуги кровавым деспотам, приказывающим им во имя Аллаха взять в руки оружие, продавать женщин в рабство и убивать, убивать без конца, чтобы попасть в их мусульманский рай. Прекрасный пример тотальной анархии, оборачивающейся максимальным порабощением. (Кто такой анархист? Это человек, испытывающий ностальгию по абсолютной власти, он кричит: «Ни Бога, ни хозяина!» — когда не в силах найти деспота, способного проломить ему башку.) Если говорить, что каждая возрастная категория отсчитывает свое начало от символической смерти предыдущей, то нынешние мальчишки и девчонки в большинстве своем такого преимущества были лишены. Именно в этом и состоит трагедия слишком либерального воспитания, основанного на абсолютном равноправии поколений: оно вовсе не является воспитанием. Прерывается связь между поколениями — подобно тому, как прерывается телефонная связь.
