Я вдохнул пары ацетона. Ожог. Кашляю.
Закручиваю пробку.
Делаю шаг назад и чиркаю спичкой о коробок.
Мокрая птица прыгает, бьёт крыльями об землю.
— Да, слушаю…
Чёрт, какой туман в голове! И гул… Плохо вижу и почти ничего не слышу. Нет, конечно, это не симптомы болезни. Слишком рано. Всего только третий день.
Просто я слишком долго спал. Тяжёлый дневной сон.
Я плохо слышу, и едва не пропустил звонок.
— Да, слушаю…
Хриплый голос и слов не разобрать. Откашливаюсь и пытаюсь повторить фразу.
— Ну вот, как всегда! Игорёчек, ну нельзя же так! Ты же знаешь, как я беспокоюсь. Ты ведь один у меня…
Настало время.
«Настало время прервать молчание и вновь обратиться за помощью к словам, рождающим кровь.
Ангелы сползают по стенам вниз и длинные, спиралью скрученные их языки висят, словно верёвки диковинных виселиц, ожидая обречённых на казнь. Зелёная слюна их стекает вниз вязкими каплями. Дыхание их зловонно и зубы крошатся от гнили. Жабья кожа их покрыта пузырями, наполненными ядом. Царская водка слезами течёт по щекам их, дымится, и капли с шипением режут борозды скорби.
Такими ты увидел своих хранителей. А каким они увидят тебя?
Чаши с кровью, чёрные сгустки плавают.
В чём наша ошибка?»
«Разве картина так ужасна? Кстати, о царе. Памятник Николаю Кровавому в своё время был взорван…»
«Сейчас, по-моему, восстановили…»
«Вот это ошибка!»
«Что? Взрыв или восстановление?»
«Всё ошибка. Особенно взрыв».
«Взрывать не надо?»
«Не надо взрывать то, что может быть уничтожено иным способом».
«Поясните».
«С удовольствием. Вы знаете, в чём слабое место современного террора? В его нарциссизме! Террор в нашем мире слишком зависим от средств массовой информации. Он не осознаёт себя как самоценность. Террор закопался в шелухе, в суетных, спонтанных и непродуманных акциях, явно направленных на то, чтобы поразить убогое воображение обывателя. Не слишком ли террористы подыгрывают обывателю? К чему увеличивать ценность никчёмной жизни, насильственно прерывая её перед десятками телекамер? К чему ублажать копеечное и к тому же неосознанное тщеславие обывателя, публично забирая его с собой в Вальхаллу? Разве есть место обывателю за пиршественным столом Одина? В нашем мире… О, теперь всё не так! Не то, что в прошлом, не то…»
«Когти ангелов скользят по стенам…»
«Возьмём, к примеру, этот злосчастный памятник. Взрывчатка, таймеры, детонаторы… К чему такие сложности? Да и дорого это. Зато эффектно! О, да! Как это эффектно: взрыв, куски металла летят по всем направлениям, утром на место проведения акции слетаются журналисты… Пиар! Тьфу! Ненавижу! Ненавижу это гадкое, отвратительное слово! Хотите переловить или уничтожить этих псевдотеррористов? Найдите им подходящее место, где бы они могли с гарантией свернуть себе шеи — и расставьте вокруг побольше телекамер. Телекамера — вот слабое место. Вот наживка, заботливо и аккуратно насаженная на полицейский крючок. Как там наши ангелы?»
