Вернувшись в Россию, увенчанный, помимо всего прочего, еще и титулом «ученика несравненного Вейсмана» — создателя хромосомной теории наследственности, основоположника генетики, двадцативосьмилетний Александр Угримов избирается президентом Московского общества сельского хозяйства, кем и пребывает по нынешний день.
Революцию он встретил без особого энтузиазма. К делам ее относится весьма скептически, к вождям, мягко говоря, недоверчиво.
Иное дело — Борис Иванович. Еще в восемнадцатом году пошел работать товарищем председателя секции физики и электротехники Всероссийского совета народного хозяйства. А летом девятнадцатого Народный комиссариат земледелия поручил ему возглавить Бюро по электрификации сельского хозяйства.
Легко сказать: организуй, возглавь... А как? Ни Ому, ни Амперу не доводилось, ни Ом, ни Ампер ничего определенного относительно Бюро по электрификации сельского хозяйства посоветовать не могут. И с этой своей заботой Борис Иванович тогда обратился в Садовники, к инженеру-большевику Кржижановскому.
Глеб Максимилианович выслушал его внимательно и просил приехать вместе с братом — будто бы хотел разузнать у того о новейших системах мелиорации, о превращении болот в культурные луга и пашни.
Александр Угримов сначала отнекивался, но к назначенному часу братья были у Кржижановского.
Хозяин принял их радушно, даже ласково: усадил, угостил чаем, выставил на стол все, что было в доме, — и сахар, и сухарики ржаные, и лесные орехи — в разговоре, как бы между прочим, вспомнил:
— Только что звонил Ленин — просил приехать к половине шестого. Я воспользовался случаем и уговорил его принять нас всех троих. Вы не возражаете?
Борис Иванович оживился. А младший брат сразу, должно быть, заподозрил какой-то подвох, нечто затеваемое «против» него, — и насторожился, напрягся.
Через четверть часа они были в приемной Совнаркома». Глеб Максимилианович прошел в кабинет Ленина, предупредив, что привез обоих «декабристов» и что младший очень боится, как бы его тут не стали вовлекать в партию.
— Дворянские революционеры! — Ленин задумчиво усмехнулся и с улыбкой покачал головой: — В партию?! Партия обязывает.
— Старший — наш, а вот младший... — Глеб Максимилианович развел руками: — Но голова — тоже девяносто шестой пробы.
— Так и быть, — согласился Ленин, — постановим не ковать из него комиссара. Пригласите.
Братья вошли сразу вместе, оба, так что даже потеснили друг друга в дверях.
Ленин поднялся навстречу и, пожимая руки, сказал, что хорошо помнит Бориса Ивановича и рад приходу его вместе с агрономом.
