Мартов распрямился, характерным движением привычного оратора приподнял руки, но Глеб Максимилианович не дал ему ответить:
— И еще добавлю исключительно как инженер, только цифры. За прошлый — девятнадцатый и позапрошлый — восемнадцатый годы, то есть за два года отчаяннейшей гражданской войны, Чрезвычайной комиссией арестовано всего сто двадцать восемь тысяч человек. Именно «всего» — по всей России. Из них освобождены пятьдесят четыре тысячи — почти половина, расстреляны — девять тысяч шестьсот. При подавлении белогвардейских выступлений погибло около двух тысяч восставших, а сотрудников ЧК — около трех тысяч.
— Из этого с бесспорной очевидностью следует, что ЧК — наиболее гуманная организация из всех, какие до сих пор знало человечество? Нечто вроде филантропического приюта или вегетарианской богадельни?
— Из этого следует, что пролетариат слишком сдержан и мягок.
— Может быть, пролетариат и сдержан, но сие заведение... — Мартов обернулся к высокому серо-зеленому дому, Возле которого они стояли, грустные глаза его, все усталое, осунувшееся, изможденное лицо изобразили муку, — сие заведение и созидание несовместимы.
— Вы уверены?
— Абсолютно! Где есть ЧК, там нет и не может быть созидательного интеллекта. И вы с этим еще столкнетесь. Вы убедитесь в том, как только вам понадобится не расстреливать, а строить...
Две, казалось бы, случайные встречи.
Случайные!?
Ну, нет! Закономерные, характерные. Что он там наговорил, Глеб Максимилианович, этим двум господам?..
Правильно, все правильно наговорил: слишком гуманна, слишком добра, подчас даже преступно великодушна революция наша. Освободили Пуришкевича, который своей прямотой и откровенностью подкупил сотрудников ЧК — дал честное слово рыцаря, что навсегда слагает оружие. И сколько же еще голов вогнал в петлю тот «благородный рыцарь»!..
А сами вы, господа «витии»! Брызжете слюной, ногами и руками отмахиваетесь от власти Советов. А власть Советов вам — и селедочку, чтобы с голоду не подыхали, и шишечки, будьте любезны, чтобы — плохо ли, хорошо ли — обогрелись, не закоченели.
«...Нет и не может быть созидательного интеллекта...» — говорите?
А изыскания на знаменитых Днепровских порогах, которые мы ведем, несмотря на то что район работ непрерывно подвергается набегам петлюровцев, махновцев, белогвардейцев?..
Или щедрое финансирование строительства электрической станции под Каширой — и по семь и по пятнадцать миллионов рублей — в разгар нашествия Деникина?..
