Хлопнула дверь. Я выдохнула, повернулась к Карину и, не дожидаясь его слов, твердо глядя в зеленые глаза, сказала:
— Прости. Я хочу расстаться.
— Что?.. — теперь остолбенел Карин. Моргнул, непонимающе глядя. Только что пылал гневом, а теперь его переполняли сомнение и страх. — Что ты такое говоришь?
— Прости, — повторила.
Смертельно хотелось отвести взгляд, внутри все горело, сама себе казалась отвратительной. Но лучше так, лучше оборвать сразу, одним ударом, чем долго лгать и притворяться.
Карин схватил воздух ртом, кадык отчаянно дернулся. Парень смотрел и будто не верил глазам. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он глухо пробормотал:
— Не понимаю… Ты обиделась? Я… извини. Я просто сорвался.
Его глаза блестели страхом. А я чувствовала себя жалкой и слабой: и потому, что медлю, и потому, что не могу подобрать слова, и потому, что вынуждена делать ему больно. Потому что была так глупа и когда-то дала согласие.
— Карин, прости… Мы вообще зря начали…
— Не зря!
Что-то в нем переменилось. Понял, что не шучу и не испытываю его. Шагнул ко мне, сжимая кулаки. Я с трудом подавила желание отступить. Не то чтобы боялась, что ударит меня, но, когда над тобой нависает парень на голову выше тебя, чувствуешь себя неуютно.
Карин схватил меня за плечи, всмотрелся в лицо. Обычно прозрачная зелень его глаз потемнела и была полна отчаянной решимости.
— Ты его любишь? — спросил резко.
Я отрицательно мотнула головой.
— Я тебе противен?
Хагос, да он совсем с ума сошел. Снова покачала головой.
В глазах парня блеснула надежда, пальцы сильнее сжались на моих плечах.
— Тогда дай мне шанс, — зашептал он лихорадочным шепотом. — Сатьяна, пожалуйста. Я люблю тебя.
Меня заворожила глубина отчаяния в его глазах. Что скрывать, возможно, мне даже льстили чувства Карина. Раньше я не понимала, как сильно он влюблен, и осознание кружило голову. Самолюбие шептало: согласись, скажи «да», смотри, он на все готов ради тебя. Зачем делать больно человеку, когда можно осчастливить одним словом?
Но, собравшись с духом, я положила ладони ему на грудь и мягко оттолкнула. Не выдержав жгучего взгляда, опустила глаза.
Мой безмолвный ответ.
Пальцы Карина соскользнули с плеч, оставляя смутное чувство потери. Ничего. Так надо.
Недолгая пауза, и он снова заговорил, но уже по-другому, зло выплевывая слова, будто они его ранили:
— Ты же согласилась быть со мной. Не заметил, чтобы тебе это было неприятно. Позволяла себя обнимать, отвечала на поцелуи. Куда это все подевалось? Стоило из ниоткуда появиться неизвестному хмырю — и все, Карин не нужен? Прощай, Карин, отставка? Как удобно!
