— Ax, так это вы? — Тимар с холодным презрением посмотрел на бедного малого.
— Все подготовлено. С этой минуты, как задержан виновный, дело улажено. Но для формы необходимо допросить мадам, поскольку ее револьвер…
— Ясно!
— Куда вы идете?
Тимар поднялся к себе в комнату, оделся решительными, непривычно энергичными движениями, потом спустился и спросил у приезжего:
— Вы можете одолжить мне вашу лодку?
— Никак не могу: мой объезд только начинается.
— Две тысячи!
— Клянусь вам..
— Пять тысяч!
— Даже за пятьдесят тысяч! Это не моя лодка, а лодка компании. Если бы еще со мной не было почты…
Тимар вышел из комнаты, не взглянув на него.
Из мастерской, где работал Константинеско, доносился шум движка. Лежа на земле, грек регулировал динамо.
— Вам было известно… — начал, не поздоровавшись, Тимар.
— Вы по поводу того, что…
— Прекрасно! Так вот, мне сейчас же необходима пирога и гребцы. Чтоб все было готово через несколько минут.
— Но…
— Вы меня поняли?
— Мадам сказала мне, уезжая…
— Кто здесь хозяин?
— Послушайте, господин Тимар. Вы можете сердиться на мою настойчивость, но я делаю это для вас.
При вашем состоянии…
— Что еще?
— …я должен противиться всеми средствами.
Никогда у Тимара не было столько причин прийти в бешенство, и никогда еще он не испытывал подобного спокойствия. Жозеф чувствовал себя способным хладнокровно уложить грека из револьвера или одному отправиться в пироге, если его откажутся сопровождать.
— Прошу вас, подумайте. Только что…
— Пирогу сию минуту!
Солнце уже припекало. Константинеско надел шлем, вышел из сарая и направился к хижинам на берегу реки. Лодка коммивояжера была на месте. И у Тимара мелькнула мысль воспользоваться ею, ничего не говоря владельцу. Но к чему усложнять дело?
Грек обратился к нескольким обступившим его неграм. Рабочие переводили взгляд с Тимара на пироги, поглядывали на реку.
— Ну что?
— Они говорят, что уже поздно и придется заночевать в пути.
— Невелика важность.
— Они также говорят, что из-за течения потом нельзя будет подняться по реке меньше чем за три дня.
Грек смотрел на Тимара с жалостью и удивлением.
Должно быть, он уже не однажды сталкивался с подобными случаями и следил за обострением кризиса, как врач, наблюдавший развитие болезни.
— Все равно!
— Я поеду с вами.
— Ни за что на свете! Вы останетесь здесь управлять концессией. Я хочу, чтобы работы не прекращались.
Слышите?
Константинеско отдал несколько приказаний неграм и возвратился в дом вместе с Тимаром.
