Пр ноорёскому обычаю, ближайшие родственники покидают церковь последними, и теперь Карен видит Уильяма Трюсте с семьей, а вслед за ними Габриеля Стууба, бледного, щурящегося на солнце, — они выходят из открытых дубовых дверей под звуки мрачной органной музыки. Габриель окидывает взглядом задержавшихся во дворе и замирает, увидев Карен. Потом в три шага сбегает с лестницы и быстро, не оглядываясь, направляется к парковке.
Самой последней выходит Гертруд Стууб, которую поддерживает под локоть Эрлинг Арве. Они стоят у притвора, Арве озирается по сторонам. Потом кивком здоровается с Карен, слегка пожимает локоть Гертруд, и они расстаются. Карен смотрит, как одинокая женщина в черном шерстяном пальто и берете медленно уходит прочь, и чувствует укол совести. Вероятно, ее желание поговорить с Арве лишило Гертруд необходимого общества. Она спрашивает об этом, едва поздоровавшись со священником.
— Нет-нет, не беспокойтесь, — говорит он с успокоительной улыбкой. — Гертруд хотела побыть одна.
— Вы уверены? В противном случае мы можем поговорить и завтра.
— Совершенно уверен. Я зайду к Гертруд сегодня вечером. А после нашего с вами разговора съезжу на ярмарку под Турсвиком и куплю шуруповерт. У них там скидки.
Он весело смотрит на удивленное лицо Карен.
— Ну, сперва, конечно, переоденусь, — улыбается он. — Вообще-то он изрядно мешает, когда заправляешь машину, — добавляет он, жестом показывая на белый “мельничный жернов”. — Пойдемте ко мне, там и поговорим, согласны?
После того как Арве перекинулся несколькими фразами с кантором и церковным старостой, они с Карен короткой дорогой направляются к дому священника.
* * *
Дом у скребюского священника меньше, чем она ожидала. Двухэтажное здание из известняка, на первый взгляд мало чем отличающееся от прочей городской застройки. Только одно выдает, что здесь живет приходский священник, — десятинный ларь. Как и в других усадьбах священников, он высокий, узкий, с тяжелым резным засовом, массивным замком и чугунным крестом. Секунду Карен размышляет, пустует ли ларь или Арве нашел ему какое-то практическое применение. Вряд ли в нем хранятся десятины, с трудом собранные паствой на пропитание священнику, думает она, меж тем как Арве поднимается по ступенькам.
Вопреки ожиданиям, внутри особой величавости тоже не заметно. Помимо портретной галереи предшественников, которую Арве оставил на одной стене гостиной, нет никаких признаков священнической возвышенности. Он усаживает Карен в удобное кресло, обитое ярко-красной тканью, и выходит, заверив, что сейчас же вернется.
