Карен наблюдает, как народ, исполнив свой долг, выходит из церкви и спешит на парковку. Поминального собрания не будет. Молодое поколение явно подпало под влияние зарубежных традиций, и поминки теперь все чаще устраивают дома. Те же, кому до́роги давние доггерландские обычаи, бдят возле усопшего сутки до похорон, а сами похороны ставят в прощании точку. Гертруд Стууб, как и ожидалось, блюдет традиции.
Карен застегивает куртку и как раз надевает шарф, когда видит Турстейна и Сульвейг Бюле, они выходят из церкви в компании высокой женщины лет тридцати пяти и двух маленьких девочек. Дети знакомы Карен по визиту домой к Бюле. Тогда они с перемазанными шоколадом мордашками сидели, как приклеенные, перед телевизором. Сейчас обе, в аккуратных пальтишках из голубой шерсти, послушно надевают шапки, протянутые матерью. В тот же миг Турстейн Бюле замечает Карен и направляется к ней, семейство идет следом. Карен благодарит Сульвейг за прошлый раз и здоровается с дочерью Бюле, Триной, почти такой же высокой, как отец, и удивительно на него похожей. Они обмениваются несколькими фразами о холодах, которых теперь, похоже, не миновать, и о том, что Карен непременно должна прийти в ближайшее время к ним на ужин.
— Вы тоже были в церкви или пришли пошпионить за участниками похорон? — спрашивает Бюле с улыбкой, в которой сквозит толика неодобрения.
Карен здесь чужая и чужой останется.
— Фактически то и другое, — отвечает она. — У меня назначена встреча с Эрлингом Арве, немного погодя. Хочу послушать, что он расскажет о семействе Стууб.
Секунду Бюле как бы сомневается. Бросает быстрый взгляд на жену, дочь и внучек, они стоят чуть поодаль, сражаясь с шарфами и варежками.
— Если хотите, я, конечно, могу…
— В этом нет нужды, — перебивает она, успокаивая. — Я вполне справлюсь, поговорю со священником в одиночку. Но было бы неплохо повидаться завтра в участке, до моего отъезда, — добавляет она.
— Безусловно. Стало быть, на Новый год домой едете? Н-да, делать тут особо нечего, во всяком случае, пока не пришел ответ от криминалистов. Кстати, вы что-нибудь слышали?
— Нет, вчера я говорила с Сёреном Ларсеном, результаты мы наверняка получим только после праздников, так что Новый год я встречу дома.
Они договариваются встретиться завтра, в восемь утра, и семейство Бюле в полном составе шагает к машине, меж тем как Карен, дрожа от холода, ждет во дворе. Она снова бросает взгляд на церковный притвор, откуда выходят последние участники похорон и осторожно, привычно опасаясь скользких предательских мест, спускаются по ступенькам. Одни задерживаются во дворе, другие быстрым шагом идут к парковке. С улыбкой она наблюдает, как пожилые мужчины, проходя мимо большого можжевельника, привычно приподнимают кепки, после чего сворачивают на гравийную дорожку. Выражают почтение и благодарность целительной силе и магическим свойствам узловатого куста, воспитание велит им блюсти отмирающий обычай. Может статься, случайно вспомнили о нем в серьезный час похорон. Наверно, знать не зная о тщетных попытках церкви искоренить все дохристианские обычаи, связанные с терновым кустом.
