. Такая точка зрения не учитывает разницы происхождения известий о хорватах, помещенных в разных частях труда Константина: известия 40-й главы не могли служить источником известий 13-й главы, так как появились позднее, между этими известиями, скорее, могла быть обратная взаимосвязь.
Трудно согласиться и с мнением Г. Фехера, Ф. Дворника и Д. Моравчика, полагавшими, что хорватами, которые «соседят с турками у гор», являются белые хорваты, проживавшие к северу от Карпат[304]. Белые хорваты, скорее, могли быть обозначены как северные соседи «турок», но таковыми и в 13-й и в 40-й главах названы печенеги.
По нашему мнению, говоря о соседстве венгров с хорватами «у гор», Константин и его венгерские информаторы имели в виду политическую ситуацию, сложившуюся в начальный период венгерского расселения в Среднем Подунавье. Следовательно, упомянутыми в 13-й главе «горами» не могли быть горы Капелла, а жившими около них хорватами — далматинские хорваты. Они были отделены от области венгерского расселения конца IX — начала X в. обширным пространством междуречья Савы и Дравы, занятого другим славянским населением и только к середине X в. освоенного венграми.
Зато области, прилегавшие к Карпатам, непосредственно смыкались с освоенной венграми территорией на первом этапе расселения в Подунавье. Эти области, располагавшиеся к востоку от Венгрии, и составляли территорию Великой Хорватии. Последняя, таким образом, располагалась в том же регионе, где она локализуется на основании уже рассмотренных нами данных, — в районе Карпат.
* * *
О непосредственном соседстве венгров и хорватов в указанном районе вполне определенно говорит и польский хронист Винцентий Кадлубек (около 1160–1223) . Воздавая хвалу польскому князю и королю БолеставуІ Храброму (992–1025) , Винцентий среди его выдающихся свершений отмечает такой факт:
Подчинил (Болеслав. — А. М.) своей власти гуннов или венгров, хорватов и сильный народ мардов[305].
В этом известии Кадлубек идет дальше своего предшественника Галла Анонима, который сообщает только о подчинении Болеславом Поморья, Пруссии, Руси, Моравии и Богемии[306]. В силу данного обстоятельства некоторые исследователи отказывают сообщению Кадлубка в доверии, полагая, что позднейший хронист попросту амплифицировал текст предшественника[307].
Получается, что в данном случае мы имеем дело не более чем с литературным приемом, не имеющим реального исторического содержания. Сомнения еще более усиливаются ввиду упоминания Кадлубком в числе подчиненных Болеславом народов полулегендарных мардов. В связи с этим высказываются предположения, что хронист спроецировал на времена Болеслава эпизод из истории войн Александра Македонского, а именно, завоевание им мардов на границе Мидии и Персии, черпая сведения у Юстина
