Особое место в царской идеологии занимало покровительство царствующей семьи храмам. Селевк, Антиох и Апама нередко делали богатые подарки различным святилищам. Так, во время своего соправительства Антиох не раз жертвовал определенные суммы храмам Вавилонии[230]. Возможно, Селевк поддерживал отношения с храмом Нергала — Эмеслам в Куте[231], а также с храмами Бела-Мардука — Эсагил и Набу — Эсида[232] в Борсиппе[233]. Какие-то дары упоминаются и в «хронике можжевелового сада» (BCHP 8. obv. 3). К 281 г. до н. э. относится письмо царей Селевка и Антиоха Сопатру, некоему официальному лицу, по поводу предоставленных храму Аида и Персефоны в Нисе права убежища и освобождения от некоторых налогов (RC. 9).
Однако Селевк щедро одаривал не только восточные святилища. После победы над Антигоном в 301 г. до н. э. и присоединения Сирии, царь начинает активно распространять свое влияние в Малой Азии. Центральной линией здесь стало установление отношений с оракулом Аполлона в Дидимах около Милета. Стараясь сблизится с Милетом, царская семья становится благодетелем и покровителем этого святилища. Антиох, сын царя, обещает жителям воздвигнуть стою, причем оплатив все расходы (IDidyma. 479)[234]. Первая жена Селевка Апама, также обещавшая строительство храма в Дидимах, была провозглашена покровительницей (IDidyma. 480). Вторая жена Стратоника покровительствовала храму Атаргатиды в Бамбике (Luc. De Syr. 19–25). И сам царь Селевк делал роскошные подарки храму Аполлона (RC. 5), а также вернул медное изображение божества, увезенное еще Ксерксом (Paus. I. 16. 3). В Тетраполисе Селевк строит святилище Зевса Ботея, одного из главных божеств его родины[235].
Можно предположить, что еще при жизни Селевка появляются легенды, характеризующие его как удачливого полководца и справедливого правителя. Античные авторы называют Селевка самым благородным среди диадохов, особо выделяя его почтенное отношение к богам и святилищам. Безусловно, большинство историй о подвигах Селевка сформировались достаточно поздно — при его потомках — но не подчеркивают ли они оттенки идеологической линии самого царя Селевка? В государстве Селевка не существовало культа царя, установленного государством, т. е. в таком виде, каким мы обнаруживаем его при Антиохе III или Антиохе IV: со специальными праздниками в честь царя, многочисленными жрецами царского культа. Надпись из Эритр (IErythrai 205) и надпись из Илиона (OGIS 212), где идет речь об Аполлоне как прародителе царской династии, относятся ко времени после смерти Селевка, как и пьедестал статуи, установленной царю Селевку поселенцами Таутерий (TAM. V. 2. 901. Приложение № 2. Документ 8). Единственным возможным свидетельством почитания царя Селевка как бога может быть пьедестал статуи Селевка из Милета (IMilet. III. 158. Приложение № 2. Документ 9). Однако это типичный случай полисного культа правителя, который в более поздний период встречается часто. Несмотря на многочисленные «намеки» и «возможные упоминания» источников, мы уверенно можем заявить, что впервые на государственном уровне у Селевкидов культ правителя был введен Антиохом I, обожествившим своего отца и построившим на его могиле в честь него храм, названный Никаторий. Но некий ореол божественности существовал вокруг каждого из диадохов, поскольку каждый из них в той или иной степени был удачливым полководцем, а в эпоху раннего эллинизма удачливый полководец и есть царь, а
