и разумно руководить делами (она дана). Таким был Филипп и преемники Александра». Победа же, в понимании македонян, а не случай и не стечение обстоятельств, это право, данное конкретному человеку
[165].
Право победителя было воспринято эллинистическими монархами, безусловно, из македонской практики. В Македонии царь — это primus inter pares[166]. Его власть, как и впоследствии власть эллинистического царя, основывалась исключительно на личном превосходстве[167]. В коротком анекдоте, переданном Плутархом (Mor. 178E), Филипп, отвечая на упреки Александра в наличии побочных детей, советует сыну быть хорошим и добрым (καλος κάγαθός), «чтобы ты, — сказал Филипп, — был обязан властью не мне, а самому себе» (ΐνα μη δι εμέ της βασιλείας τύχης άλλα δια σεαυτόν). Подавая пример, македонский царь должен был самостоятельно участвовать в сражениях, как это делали Филипп и Александр. В персидской империи война также имела особое идеологические значение. Участие Великого царя в войнах у Ахеменидов было необязательным, но присутствие в войске было для правителя возможностью укрепить свою власть[168]. Последним сражением, в котором принимал участие персидский правитель, была битва при Гавгамелах, в которой царь Дарий III лично руководил армией (Arr. Anab. III. 9). В письме Александра Дарию, сохранившемся у Арриана (Anab. II. 14. 9), македонский царь призывает персидского бороться за свое царство, тем самым оспаривая его состоятельность быть царем.
Одной из важнейших функций «царя-воина» и неотъемлемым условием победы была забота о своем войске. В истории раннего эллинизма мы находим примеры перехода воинов на сторону противника из-за плохого содержания или недостойного отношения к ним. В большинстве случаев это нельзя назвать просто дезертирством или бегством, поскольку этот переход имел определенное символическое значение, смысл которого заключался в утрате царской власти одним полководцем и приобретении ее другим. Именно такой смысл вкладывает в этот своего рода ритуал Александр (Anab. II. 14. 7), составляя письмо Дарию III. Переход мог произойти как во время осад или иных позиционных противостояний, так и в ходе сражения. К примеру, в битве между Деметрием Полиоркетом и Селевком в 285 г. до н. э., часть войска македонского царя перешла на сторону последнего, т. к. посчитала, что с Селевком они будут чувствовать себя более обеспеченными (Plut. Dem. 49). Ранее, в 311 г., в сражении с Никанором и Эвагром в Мидии, Селевк также пополнил ряды своего воинства за счет перешедших на его сторону воинов (Diod. XIX. 92. 4). В некоторых случаях царь лично произносил речь перед войском противника или одним только своим видом внушал им ужас, заставляя перейти воинов на свою сторону. Эти примеры показательно демонстрируют персональный характер царской власти в раннеэллинистический период, где личные качества царя, связанные с его полководческими функциями, были одним из основных условий формирования царской власти.
