От Олимпии до Ниневии во времена Гомера | страница 36
На Переднем Востоке был широко распространен чешуйчатый панцирь (кольчуга), состоявший из роговых или металлических пластин с отверстиями, через которые продевались соединявшие их шнуры. Остатки чешуйчатых панцирей, датируемых II тысячелетием до н. э., сохранились в большом количестве. Благодаря подвижным пластинам воин сохранял известную гибкость и маневренность. Этот панцирь, первоначально очень длинный, с рукавами и воротом, уже в VIII в. до н. э. доходил только до талии. Воины, стоявшие в передних рядах, носили старомодные, доходящие до щиколоток кольчуги, а под шлемом — что-то вроде капюшона, закрывавшего подбородок и в виде воротника спускавшегося на плечи. Короткий эластичный панцирь надевался как рубашка. Поэтому Гомер называет его то «бронзовым хитоном», то просто «хитоном», а один раз более точно — «плетеным хитоном». Вполне возможно, что пластины сверкали на солнце, а может быть, и позвякивали, соприкасаясь друг с другом.
Описывая чешуйчатые панцири и круглые щиты, Гомер воспроизводит реальные детали вооружения VII в. до н. э., но, изображая роскошный панцирь Агамемнона, снова дает волю фантазии. Каждый ряд пластинок в этом панцире, по его словам, был выполнен из другого металла, поэтому весь он делился на разноцветные полосы. Нечто подобное могло быть на самом деле, но только при изготовлении первых кольчуг. Не исключено, что полководец для представительства мог надеть на себя и музейный экспонат, но и на нем ни в коем случае не мог быть изображен дракон.
Щит полководца также должен был поражать своим великолепием, и тут уж Гомер с самого начала не пожалел красок, а в дальнейшем вносил в свое описание все, что только мог узнать. Нам известно большое количество разнообразно оформленных щитов VIII в. до н. э. из Урарту и с острова Крит, так что, приложив некоторые усилия и рассмотрев по частям эту удивительную часть вооружения, мы можем получить о ней довольно полное представление. Саргон в своей надписи рассказывает об урартских щитах из Мусасира. Подобные щиты мы видим и на различных рисунках. По краям щитов шли изображения колец, а посередине выгравирована львиная голова. Писцы ассирийского царя презрительно называют этого льва собакой, а у Гомера он превратился в Медузу Горгону[30]. На некоторых щитах центр, которому Гомер уделяет так много внимания, либо был гладким, либо его украшал простой орнамент, а по краям размещались различные изображения. На урартских щитах мы видим бегущих львов и быков, разделяемых рядами орнамента, в результате чего образовалось двенадцать полос. Украшения критских щитов значительно грубее: наряду с военными сценами здесь встречаются изображения различных фантастических существ. Гомер, испытывавший к ним неприязнь, называет только двух — Деймоса («Страх») и Фобоса («Ужас»). На финикийских щитах помимо этих двух фигур мы также видим изображения битв и чудовищ.
