Куда плавал Одиссей? О географических представлениях архаической эпохи | страница 11

Ближе всех к нашей карте стоит «Гомеровская картина мира», изготовленная Вильгельмом Дёрпфельдом[62] — здесь все заливы, кроме Отрантского, ведут непосредственно в окружающий Океан, при этом, правда, все путешествие Одиссея помещено в Западное Средиземноморье (см. илл. 10).

Констатация того, казалось бы, простого и очевидного факта, что проливы соединяют Средиземное море с Океаном[63], приводит к важным выводам космологического, географического и мифологического порядка, о которых в дальнейшем пойдет речь.

Соединение Средиземноморья с Океаном через реки и проливы постулировалось тем, что, как мы видели выше, во времена Гомера греки полагали, что все реки ойкумены, как и моря, были детьми единого родителя — Океана — и имели в нем свои истоки. В ранней греческой традиции египетский Нил и скифский Танаис-Дон, как и колхидский Фасис, разделявшие материки, мыслились вытекающими из мирового Океана, что определялось умозрительной космологической моделью, представляющей Землю окруженной Океаном[64]. Даже Дунай каким-то образом мог впадать в Океан, если верить Диодору Сицилийскому (V, 25, 2: «Самыми большими из рек, впадающих в Океан, считаются Данубий и Рейн…»)[65] и Аполлонию Родосскому, который в своей «Аргонавтике» называет реку Истр «великим рукавом Океана» (Arg. IV, 282: ύπατον κέρας Ώκεανοΐο), и это также связывает плавание аргонавтов по Дунаю с океаническими путешествиями (см. об этом ниже в Главе 8).

Посмотрим теперь, насколько античные свидетельства подтверждают, что выходы из «внутренних» проливов могли восприниматься гомеровским греком как соединение с окружающим ойкумену Океаном. По мере освоения ойкумены некоторые проливы действительно оказались проходами в Океан, а некоторые оканчивались «тупиком» или были «внутренними» проливами, и, если на западе Нашего моря это стало ясно довольно быстро (Гибралтар вел в Океан, Сицилийский и Мессенский проливы оказались «внутренними», а Отрантский пролив не вел никуда, будучи началом большого залива — Адриатики), то на востоке, в районе Черного и Азовского морей, процесс физического и ментального освоения проливов шел долго и противоречиво. Априорные космологические и мифологические схемы, в рамках которых древний грек видел вселенную и ойкумену, долго не давали ему возможности «смириться» с географической асимметрией.